«Почему в вашем творчестве так много ремейков?» Помните, с этого вопроса разгорелся один конфликт? В нем была замешана ростовская журналистка и кудрявый примадон. Сегодня ту же фразу можно адресовать всему мировому кинематографу. Как никогда велика доля фильмов не с оригинальным сценарием, а по мотивам какого-либо кинопроизведения прошлых лет.
Конечно, когда идет речь о картине под названием «Служебный роман. Наше время», не сравнивать с шедевром Эльдара Рязанова невозможно. Разумеется, самое простое – это заявить, что любая переделка – это вторичное творение. Что ремейк всегда хуже оригинала. Что нынешние режиссеры и сценаристы не способны придумать ничего нового. Но ведь переосмыслением известных сюжетов авторы баловались всегда. Достаточно обратить взор в античность. Ведь Вергилиева «Энеида» - это прямое подражание Гомеру. И римский поэт позаимствовал у греческого Слепца едва ли не больше, чем Сарик Андреасян у мэтра советского кино. А если кого-то покоробят гомосексуальные замашки секретаря Калугиной Вадика, так на это можем указать все на того же Вергилия. Он ведь тоже настоящим мужчиной не был.
Скажу честно: особых достоинств у новой комедии не нашел. Местами повторили классическую историю, местами внесли изменения. Так, у Новосельцева не двое сыновей, а девочка и еще одна девочка. Правда, дерзкое новаторство?
В целом новая версия гораздо более динамичная, но куда менее лиричная. Хотя мелодраматизма хоть отбавляй. Но
лиризм достигается не количеством поцелуев и определяется не частотой вздохов сентиментальных девиц на заднем ряду кинозала. Чудесная музыка Андрея Петрова выглядит чужеродно в контексте буффонадной манеры игры большинства актеров. Остроумная перепалка «Бесчувственная! – Чувственная! – Бессердечная! – Сердечная! – Сухая! – Мокрая!» воспринимается не как цитатная игра, а как белые нитки, которыми пестрая обновка пришита к переливчатой ткани основы.
В целом переиначенный «Служебный роман» выглядит собранием штампов. Когда герои счастливы, мы видим нарезку кадров: катаются на машинке, танцуют, улыбаются. За кадром приятная музыка. Из какого это фильма? Да почти что из любого о любви. Happy end? Так это понятно с самого начала. А раз мы сразу знаем, чем все кончится, то зачем смотреть фильм до конца? Ради развития сюжета, актерской игры, режиссерских находок, изящных реплик или, на худой конец, трюков и спецэффектов. Увы, ничем таким «Служебный роман. Наше время» порадовать не может. Как-то не верится, что разговоры героев или закадровый текст растащат на цитаты, как «если сегодня еще кто-нибудь умрет или родится, я останусь без обеда».
Свежести добавили две девочки – дочери Новосельцева. Пожалуй, самые интересные слова вложены именно в их уста. К примеру, одна из дочек признается Анатолию Ефремовичу, что мальчик при всех признался ей в любви, но при этом ей он не нравится. Отец советует сказать однокласснику все прямо, но очень корректно.
- Тогда я ударю его портфелем! – находит выход девочка.
Не впечатляет? Так извините, выбор небогат.
Хотя признаю сам, что подступаю к фильму с мерками, которые едва ли правомочно к нему применять. Ведь не ставили его создатели перед собой творческих задач. Это очевидно. Совсем о другом думали режиссер и сценарист. И здесь, думается, они справились. Картина, наверняка, получит неплохие кассовые сборы. Кино ведь это не только искусство. Для продюсеров – это в первую очередь бизнес. Да и аудитория в большинстве своем не требует всякий раз художественных откровений с большого (или домашнего плазменного) экрана. Кстати, на одном из сайтов для изучения иностранных языков в теме, посвященной кино, в словаре урока наряду с «режиссером», «актером», «премьерой», «вестерном» есть и еще один термин. По-английски он звучит так: the popcorn.