В Молодёжном театре состоялась премьера криминальной комедии «Любовь до гроба» по пьесе самого популярного итальянского драматурга Альдо Николаи «Не Пятая, а Девятая».
В Волгограде есть два флагмана по скорости постановок спектаклей: «Царицынская опера», на счету которой 7 спектаклей разных жанров за прошлый год, и Молодёжный театр, представляющий на суд зрителей уже четвёртый спектакль за полгода. На прошлой неделе «молодёжка» порадовала (а кого-то, возможно, и огорчила) премьерой криминальной комедии «Любовь до гроба». Показательно, что из четырёх новых постановок — три комедии. Понятно, что при существующих у молодёжки проблемах (всё-таки первый сезон в ранге официального театра, когда всё надо создавать фактически с нуля) сложно замахиваться на серьёзные постановки, а ведь надо работать быстро, поэтому малонаселённые персонажами комедии (исключение — «Моё загляденье») — самый простой выход из ситуации. Но всегда хочется чего-то большего.
Одна из главных на сегодняшний момент проблем Молодёжного театра — кадровая. Нет, не в том смысле, что нет хороших артистов, а в том, что их катастрофически мало, отчего из спектакля в спектакль на сцене руководимого АЭС (Алексей Эдуардович Серов) театра мы видим одни и те же лица. Вот и в «Любви до гроба» кадровая проблема встала во весь рост. Ещё когда я читал текст пьесы, то сразу понял, кто кого будет играть: взбалмошную Еву — Наталья Якупова, мягкотелого Бруно — Владимир Баглайский, сомнения возникли лишь при «распределении» на роль Марио, но они оказались понятны — роль играют по очереди два артиста, Игорь Мишин и Владимир Захаров. Привычные актёрские амплуа, хороший комедийный текст, участие Натальи Якуповой во многих, а Владимира Захарова и Владимира Баглайского почти во всех спектаклях «молодёжки» (особенно если учесть, что оба Владимира уже не раз играли друзей) рождают вполне закономерное ощущение дежа вю (лично меня оно не покидало всё время просмотра). Правда, когда в «Любви до гроба» играет Игорь Мишин, то дежа вю немного притупляется, но не до конца. Артисты ни на шаг не отступают от созданных ими ранее образов, чётко следуя железной режиссёрской воле, то есть ждать каких-то откровений, открытий, прорывов в новом спектакле Молодёжного театра не стоит — всё ровно и знакомо.
В оригинале пьеса Альдо Николаи, которой режиссёр-постановщик спектакля Алексей Серов сделал лёгкий косметический ремонт и немного сместил акценты, называется «Не Пятая, а Девятая» (имеется в виду отличие симфоний Людвига Ван Бетховена), однако в русской традиции получила совсем иное название — «Любовь до гроба» и именно под ним ставилась на сценах многих театров нашей страны. И хотя в спектакле «молодёжки» не звучит знаменитый финал Девятой симфонии Бетховена на оду Шиллера «К радости», в интерпретации пьесы Алексеем Серовым жанр постановки можно определить не «криминальная комедия в двух действиях», а «ода к женщине в двух действиях». Именно женщина царит на сцене все два часа. Как нетрудно догадаться, роль женщины, Евы, досталась Наталье Якуповой, просто купающейся в возможности продемонстрировать шикарные наряды от Маргариты Поповой, которых в спектакле по числу картин — тринадцать. Вечерние платья, плащи, халаты, короткие и не очень юбки, боа, модельные туфли, сапожки и другая одежда, обувь и аксессуары сменяют друг друга со скоростью примерно один наряд в 10 минут. Выглядит актриса, бесспорно, очень эффектно: мужчины глаз от такой красоты не оторвут, а женщины, наверное, обзавидуются. Однако такая перманентная замена нарядов приводит к тому, что спектакль отчасти превращается в показ мод от модельного дома «Русская линия», изготовившего костюмы героев: так и ждёшь, в чём же сейчас появится Ева, отчего действие как-то отходит на второй план. Само действие развивается достаточно динамично, однако у знакомых с творчеством Молодёжного театра вызывает узнавание с первых сцен, что притупляет внимание. Видно, для внесения разнообразия, а также для того, чтобы сменить декорации и дать артистам переодеться, в спектакле присутствует режиссёрская находка — некие пластические этюды в исполнении молодых артистов театра Юлии Бурлай, Натальи Климашкиной и Артёма Трудова. Выглядит это так: гаснет свет, сцена отгораживается от зала плотным занавесом, а когда свет загорается, перед зрителями стоят вышеупомянутые артисты в чёрном и разыгрывают микросценки не очень понятного назначения. Нет, прямая связь с действием понятна — автолюбители, санитары, заключённые, душевнобольные, пожарные, гурманы и убийцы, которых изображает «молодёжная» молодёжь, появляются вслед за упоминанием заведений и ситуаций, где могут быть задействованы все вышеперечисленные персоны, но вот уже после второго появления «пластической группы» ощущается некоторая навязчивость: артисты достаточно скованы, отчего их действия в различных по сути сценах становятся однообразными, к тому же эти глумливые улыбки, словно подчёркивающие крайнюю степень несерьёзности происходящего. А сценка с пожарными и вовсе отдаёт фривольностью: девушки эротично покачивают короткими шлангами огнетушителей.
Пару слов о сценографии. Пространство спектакля оформлено (художник Алексей Перловский) в модном ныне гламурном ключе с вкраплениями артефактов советской эпохи: явно не дешёвая плетёная мебель (перемещаемые по всей сцене кресла, стулья, диванчик) соседствует с древними кассетниками, а искусственные цветы и фрукты-овощи — с допотопной радиолой.
«Любовь до гроба» — комедия положений с хорошим юмором. И в постановке Молодёжного театра пьеса не теряет своего изящества и комичности. Артисты как бы легко и непринуждённо веселят зрителей, которые отвечают им благодарным смехом. Правда, непринуждённость только видимая, потому что если присмотреться, то можно заметить, что артисты очень чётко следуют режиссёрским указаниям, где нет места импровизации, разве что форс-мажор в виде зацепившегося цветка может изменить сцену. Особенно огорчает запрограммированностью Владимир Баглайский, который весь спектакль эксплуатирует приём «остекленение глаз»: местами это действительно смешно, но если перегибается палка, то наступает обратный эффект.
Несколько сцен привлекают к себе особое внимание. Это самое начало спектакля, отсылающее к предыдущей постановке Молодёжного театра «Крик за сценой»: на сцене снова раздевается мужчина, а женщина обсуждает его наготу (блюстителям нравственности можно не беспокоиться: Владимир Баглайский лишь имитирует раздевание, а под трусами у него предусмотрительно надеты плавки). И если по версии Роберта Андерсона голый мужчина выглядит трогательно, то по версии Альдо Николаи представитель мужского населения без одежды — «не такое уж эстетическое зрелище». Утверждения не противоречат друг другу, а их присутствие в двух подряд спектаклях «молодёжки» наводит на мысли, что театр задался целью исследовать внешний вид обнажённого мужчины.
Одной из самых забавных выглядит сцена с вознёй «в партере» Евы и Бруно: мужчина добивается женщины, преследуя её и постоянно роняя. Если учесть, что в этот момент на Наталье Якуповой надета короткая юбчонка, то помимо комичности эпизод приобретает пикантный характер.
Козырной, на мой взгляд, сценой является мужской диалог во втором акте. Особенно интересно её наблюдать в сравнении с двумя спектаклями, ведь пару Владимиру Баглайскому составляет то Игорь Мишин, то Владимир Захаров. Сочетание Баглайский-Захаров очень знакомо постоянному зрителю «молодёжки», а потому более комично: эпизод, когда Марио предлагает Бруно дружить, отдаёт даже лёгким оттенком «голубизны», что чутко чувствует зал и дружно смеётся. Игорь Мишин в отличие от вальяжного Марио Владимира Захарова играет более брутального и порывистого Марио, поэтому «сцена дружбы» похожа на кавалерийский атаку с последующим захватом территории. Итого: пара Баглайский-Захаров — более лирична, а пара Баглайский-Мишин — более эмоциональна.
И конечно впечатляет финал спектакля, который я, естественно, раскрывать не буду: он довольно-таки неожиданный и удивит даже тех, кто прочитал пьесу — Алексей Серов позволил себе додумать сочинение Альдо Николаи в мистическом ключе. Причём подобная концовка очень точно отражает трактовку пьесы режиссёром-постановщиком, хорошо укладывающуюся в известные пастернаковские строки «Ты — женщина и этим ты права».
На мой скромный взгляд, спектаклем «Любовь до гроба» Молодёжный театр если и не сделал шаг назад, то точно и не сделал шаг вперёд, демонстрируя зрителям уже известные зрителям грани своего творчества. А ведь поклонники «молодёжки» ждут от своих кумиров многогранности. Остаётся только подождать будущих спектаклей, среди которых числится… комедия (по пьесе молодого российского драматурга Родиона Белецкого «Фанатки») и знаменитейшие сцены из деревенской жизни «Дядя Ваня» А. П. Чехова.