Переведя дух после суматошной посадки на поезд, я разложила вещи и стала наблюдать через вагонное окно за пассажирами и провожающими: до отправления оставалось ещё более получаса.
Вот утирает пот со лба бабушка, волнуясь скорее по привычке, чем по поводу, ведь средних лет пара не позволила ей нести даже маленький пакет. Они устроили сухощавую седую старушку в соседнее купе, а потом вышли на перрон и говорили не могли наговориться.
Вот долговязый худенький подросток заливисто смеётся, видимо, какой-то шутке отца, стройного, со вкусом одетого мужчины. Видно по всему, парнишка просто обожает родителя: он постоянно старается прижаться к нему, заботливо поправляет ему шарф, что-то говорит и вновь счастливо хохочет. В свою очередь отец приобнимает отпрыска и наклоняется к его уху. Как приятно видеть такие сцены!
А мимо них бегут и бегут люди, обременённые баулами, сумками, модными чемоданами на колёсиках. Одни общаются так, что крик слышен даже через толстое стекло. Другие — молча, торопливо и сосредоточенно держат путь к своему вагону.
Чуть отвлекшись, я услышала стук в дверь, и в тесном купе появилась высокая, изящная молодая женщина. Она была настолько хороша и необычна, что я даже не сразу обратила внимание на вошедших следом даму спортивного вида и девочку лет шести с румяными щёчками и удивительно чистой матовой кожей. Это, безусловно, были мама и дочка. Красиво очерченные губы, аккуратный носик и нежный овал лица удивительно повторились в ребёнке. От молодой леди было просто глаз не отвести. Причём она не являлась красавицей в шаблонном понимании, зато стиль, стать, достоинство угадывались в каждом её жесте.
— Мама, я прошу тебя, не потакай Алине во всём, учи её порядку, самостоятельности, когда она переедет в Москву, мне некогда будет этим заниматься. Доберётесь, сразу позвони.
— Да не переживай ты так, Оля! Всё будет хорошо, — дама пыталась успокоить дочь, но та нервно сжимала пальцы и украдкой поглядывала на малышку, которая, понурив головку, обречённо сидела в уголке полки.
— Алиночка, ну ты чего так раскисла? Я же скоро приеду, буду эсэмэски тебе часто присылать. Разве тебе плохо с бабушкой? Мне же работать надо…
Девчушка, не поднимая лица, шмыгала носиком и молчала.
— Иди, иди, Оля, только расстраиваешь её, — решительно вмешалась дама. Девочка тут же вскочила на ноги, всем телом приникла к матери и посмотрела на неё полными слёз глазами с таким недетским страданием, что, казалось, если бы оно вырвалось наружу, то затопило бы всё купе. «Я люблю тебя. Люблю! Иди», — выдохнула она и отвернулась.
Поезд вскоре тронулся. Мы вместе с бабушкой предпринимали все усилия, чтобы растормошить Алину. Поначалу это плохо удавалось, но, слава Богу, детское горе отходчиво. Постепенно малышка увлеклась раскрасками, достала из миниатюрного баульчика игрушки, распределила нас с Татьяной Васильевной по ролям.
Незаметно наступил вечер, и мы стали укладываться спать. Под мерный стук колёс спалось хорошо, однако ночью я проснулась от тоненького голоска и едва сдерживаемых рыданий. В сумраке купе маленьким снежным бугорком Алина сидела на полке, завернувшись в белую простыню и обхватив руками колени. Женщина гладила её по спинке, по волосам и, чувствуется, сама не могла проглотить ком в горле.
Захлёбываясь словами, девочка горячо говорила:
— Я знаю, знаю, почему меня мама не оставила с собой. Она сердится на меня, думает, что это я рассказала папе про дядю Валеру, а я же не рассказывала! И папа на меня сердится, потому что я не убедила маму, что с папой нам было лучше!
Бабушка, преодолев спазм, крепко прижала её к себе, стала укачивать девчушку, приговаривая:
— Глупенькая, запомни хорошенько и не терзайся: ни в чём ты не виновата. И мама, и папа любят тебя, а что не живут теперь вместе, так уж сложилось. У вас в садике ведь тоже не у всех есть папы.
— Я не хочу, не хочу, чтоб и у меня не было!
— Может, всё наладится, родненькая моя, не переживай, солнышко.
Замерев от этого диалога, я долго не могла прийти в себя. Алина уже успокоилась, изредка всхлипывая во сне, Татьяна Васильевна, глубоко задумавшись, по-моему, в остаток ночи даже не задремала. Не могла больше сомкнуть глаз и я.
Не знаю, что случилось в этой семье и кто виноват в разрыве, подобные вопросы считаю неуместными. Вполне допускаю, что причины оставить такую женщину (!) были действительно серьёзными, может, она сама была инициатором развода. И то сказать — соответствовать ей не каждый мужчина сможет. Только речь не о взрослых, они принимают собственные решения. Но, Господи, что же мы делаем с детскими душами! Вот бы пригласить посмотреть на эту драму девушек и парней, которые абсолютно ничего крамольного не находят в том, чтобы просто «сходить замуж». Дескать, подумаешь, не уживёмся, сама проживу и ребёнка смогу обеспечить. Может, так оно и есть, да ведь обеспечить материально — ещё не значит сделать ребёнка счастливым, гордым оттого, что есть у него любимые папа и мама. Никакие горы игрушек, сладостей и нарядов не заменят тёплого задушевного общения с малышом, чувства защищённости и собственной значимости.
За длинные бессонные часы припомнился мне прошлогодний концерт Елены Степаненко в нашем ЦКЗ. Актриса трогательным картавым детским голоском читала монолог маленькой девочки, чья мама часто знакомит её с новыми папами. Последний муж положил под ёлку шикарные подарки, купил даже компьютер, но рассказывает малышка настоящему отцу: «Мне твой розовый плюшевый зайчик больше нравится…» В зале в этот момент воцарилась полная тишина, и я увидела, как у молодого человека, сидящего рядом, по щекам текли слёзы, а он их не замечал…
Утром мы были в Волгограде. Моих попутчиков встречал ещё вполне бравый дедушка. Он подхватил Алинку на руки, закружил, чмокнул жену, стал расспрашивать, как доехали, заинтриговал их каким-то сюрпризом.
— Деда, ну скажи, что ты приготовил, скажи!
Мужчина шутливо отмахивался от внучки, и тут раздался звонок мобильника. Алина торопливо достала простенький аппарат из кармашка и стала слушать. Лицо её как будто просветлело, щёки раскраснелись, наверное, даже не столько от слов, сколько от родного ласкового голоса. Время от времени она только успевала выдохнуть: «Да, мамочка, да. Я тоже о тебе уже скучаю, люблю, люблю, — и, чуть запнувшись, тихо, — вас».
Спустя несколько дней поздно вечером я добиралась домой на маршрутке. Стояла промозглая погода, косые капли дождя бежали по стеклу, будто догоняя друг дружку. Люди кутались в воротники и были похожи на мокрых куриц. Мы оказались на сиденье рядом с юной мамой, которая держала на коленях мальчика лет трёх-четырёх.
— Мама, — теребил её малыш, — а когда папа приедет из своей командировки?
— Скоро, Серёженька.
— А может, мы только войдём с тобой в квартиру, и папа позвонит в дверь? — не хотел расставаться с надеждой мальчик.
— Это было бы так здорово! — подхватила мысль сына молодая женщина. — Ты бы тапочки ему принёс, я бы приготовила что-нибудь вкусненькое.
— Да, если бы он знал, что мы так сильно его ждём и любим, он бы поторопился сделать все свои дела и быстренько приехал домой.
— А мы с тобой расскажем нашему папочке об этом.
Тихонечко воркуя друг с другом, они словно никого не замечали вокруг.
И как было не позавидовать белой завистью этому отцу семейства, у которого такой замечательный, тёплый дом!
Никакие деньги и национальные проекты не гарантируют увеличения количества таких вот счастливых семей и ребятишек, рождённых и воспитанных в любви и согласии. К сожалению, зачастую, только пройдя через множество роковых ошибок и потерь, мы приходим к пониманию того, насколько важны для человека крепкая семья, хорошие дети, верные друзья. Да, в жизни много соблазнов! Тем более что на каждом углу звучат сейчас призывы: «Бери от жизни всё!» «Полюби себя и живи в удовольствие!» Давно уже никого не удивляет тот факт, что вполне обеспеченные и успешные пары не желают заводить детей: карьера, свобода дороже. Свобода? В греческой мифологии есть очень характерный персонаж — Кентавр, полуконь, получеловек. Быстрые ноги, неукротимый норов, бесшабашное стремление к воле — всё это от животного и, по сути, ассоциируется с нашими безудержными чувствами, неконтролируемыми эмоциями, безрассудными поступками, а уравновешивает поведение мифологического героя именно человеческая голова, то есть способность принимать обдуманные, разумные решения, владеть собой, не бросаться, как в омут, в сомнительные приключения, просчитывать последствия своих поступков. В каждом из нас скрыт свой Кентавр, главное — найти в себе силы одолеть присущее ему животное начало, мы-то всё-таки люди! С головы до ног…
Нина Селезнёва.