Разумеется, как сказали «Re:Акции» в пресс-службе Министерства науки и образования, введение тестирования на наркотики в вузах — это вопрос перспективы. И будет, как нас там уверили, носить рекомендательный характер. Но мы же с вами знаем, что главное в любом добровольно-принудительном почине — начало, которое уже положено.
В пресс-службе Минобразования утверждают, что какие-либо решения о тестировании абитуриентов и студентов на наркотики будут приниматься только после диалога с деканами вузов. Но построить всех жаждущих получить высшее образование в колонну и отправить на анализы начальство института просто не имеет права — ни до диалогов с Министерством, ни после. Буква (и дух) закона гласят, что на медицинское освидетельствование может быть направлено только «лицо, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что оно больно наркоманией, находится в состоянии наркотического опьянения либо потребило наркотическое средство или психотропное вещество без назначения врача». Статус абитуриента вряд ли можно считать таким «достаточным основанием».
Высказав свою идею, Андрей Фурсенко оговорился, что нововведение должно коснуться только некоторых вузов и некоторых специальностей, потому как в ряде профессий наркомания не допустима. То есть оператору атомной станции принимать наркотики нельзя, а хирургу можно? Или хирургу тоже нельзя, зато можно учителю младших классов? На этот вопрос в пресс-службе Министерства образования и науки ответить затруднились, но предположили, что «нововведение сможет обезопасить учебные заведения».
Здесь с Министерством сложно не согласиться: действительно, вузовское начальство теперь должно будет почувствовать себя абсолютно защищённым от главной напасти — своих студентов. Баночка мочи без следов опиатов вряд ли станет весомым аргументом в споре с деканом. А вот если спор с деканом будет слишком горячим, опиаты могут материализоваться в баночке помимо воли студента. Плавали, знаем.
В интервью НТВ министр Фурсенко сказал, что отчислять выявленных наркоманов не будут, а будут направлять на лечение. Но за алкоголизм тоже не отчисляют — отчисляют за пропуски и несданные экзамены.
Было бы совсем не удивительно, если бы с подобной инициативой выступили представители Госнаркоконтроля, известные своими жёсткими и радикальными взглядами на проблему наркомании вообще и молодёжь в частности. Но они, простите, «силовики» — и по кадровому составу, и по образу мыслей. А вот Министерство образования — ведомство абсолютно «гражданское». Наркомания, безусловно, общественная беда и бороться с ней надо всем обществом. Но для того у общества и есть силовые структуры, чтобы остальные структуры им помогали, а не брали на себя функции «контролёров в погонах».
Так зачем же Андрею Александровичу понадобилось отнимать хлеб у Госнаркоконтроля? Помните вашего школьного учителя литературы, который сгонял всех старшеклассников на репетицию праздничного концерта по случаю Дня учителя? За энтузиазм ему зарплату не поднимали, зато уважали за инициативность. Министерство образования вряд ли кого-то удивит даже очень добросовестным выполнением своих обязательных функций, зато сможет поднять реноме, демонстрируя энтузиазм и инициативность. Ведь учить студентов — это, конечно, хорошо. Но может получаться с переменным успехом. А освидетельствовать их на предмет наркозависимости — это уже фактически второй фронт, открытие которого уже само по себе «успех» и «галочка» за общественную работу.
Полина Гвоздева.