10 мая в Кремле Президент России Владимир Владимирович Путин собрал парламентариев для заслушивания ежегодного Послания к Федеральному Собранию. В своём выступлении глава нашего государства большое внимание уделил обороноспособности страны, которая во многом зависит от состояния войск, их умения быстро реагировать на военные угрозы, устранять любые вооружённые конфликты. Подчёркивалось, что такого умения можно добиться только при постоянной боевой учёбе. Не так давно она практически отсутствовала. Это приводило к снижению боеготовности, дисциплины, а в конечном итоге — чести и достоинства военнослужащих. В том числе офицеров, отцов-командиров, призванных поднимать престиж армии.
Об их роли и месте в воинских коллективах рассказывается в опубликованном ниже материале.
«Честь имею…» Эти слова, почему-то забытые, были в ходу у офицеров царской армии. И произносились они не ради этикета людьми дворянской крови. В них «золотопогонники», как их прозвали при Советской власти, вкладывали особый смысл, связанный с принадлежностью к военной косточке. Где в основе было стремление при любых обстоятельствах, не жалея живота своего, выполнить свой долг.
Отдадим должное и офицерам Красной Армии. Не помню, к примеру, чтобы мой отец, полковник, его товарищи по службе появлялись на людях в неряшливом виде — всегда подтянутые, бодрые, энергичные в деле. А уж заботе о подчинённых им могли бы позавидовать матери, которые в то время не опасались отдавать своих кровиночек из рук в руки отцам-командирам.
Как-то один из солдат сказал мне, подростку (меня отец часто брал с собой в воинские части Волгоградского гарнизона): «Ты знаешь, здесь, в армии, я себя как дома чувствую…»
Отцы-командиры
Может, у меня тогда и зародилось желание тоже связать с ней свою судьбу? Во всяком случае до сих пор, уже находясь в отставке, я не жалею, что 25 лет служил офицером. Как и многим, мне везло на хороших наставников. До сих пор помню первого, майора, с фамилией пушкинских времён — Керн. Ни разу я, в ту пору курсант Львовского высшего военно-политического училища факультета журналистики, не видел его, начальника нашего курса, унылым, раздражённым. Приподнятое настроение никогда не покидало майора. Он готов был заниматься с нами, желторотиками, с утра до вечера. Бывало, поднимет чуть свет и по полной выкладке — марш-бросок. Мы бежим, не чувствуя ног, каждый, как выжатый лимон, а Керн подбадривает: «Ничего, хлопцы, тяжело в учении, легко в бою…»
Позже, в период корреспондентских «скитаний», не раз встречал таких в войсках. Видимо, военная косточка передавалась многим, словно добрая традиция. А может, сам уклад в тогдашней армии, где понятие чести тоже было «в ходу», делал своё дело?..
Пусть «служивые» и не произносили, как былые поручики, слова «честь имею», но сами поступки отцов-командиров моего уже зрелого возраста подразумевали их смысл. Прежде всего они вкладывали в него умение подчинять себя долгу, который складывался из многих понятий. Скажем, личного примера. Если он обесценивался, терялось моральное право требовать порядка во всём от подчинённых. Сознавая это, офицеры всегда старались выглядеть с иголочки, доводить своё мастерство до совершенства, передавать знания тем, кем они командовали, терпеливо и настойчиво. Один лишь эпизод из жизни знакомого мне капитана из г. Тулы…
Не пошла учёба у его земляков, радиотелеграфистов по специальности. Стали они было проситься в другое подразделение. Мол, там полегче, и вас не подведём. Пристыдил их капитан, в личное время продолжал натаскивать каждого день за днём. Да так, что вскоре оба уже с закрытыми глазами могли выбивать азбуку Морзе на ключе. И что интересно: уехали домой ребята по демобилизации, а своего учителя не забыли. К новогоднему празднику прислали ему посылку с разными угощениями и конечно же знаменитый на весь мир тульский пряник.
Безделье — армии помеха
Да, добрые традиции в армии живучи. Правда, в последнее время они несколько померкли. Не беспричинно, разумеется: в жизни ничего не происходит само собой…
Так, лет двадцать назад армия переживала немало изменений. Одно из них, на мой взгляд, нелепо проводившийся ускоренный вывод советских войск из стран социалистического содружества. В предельно сжатые сроки они вынуждены были покинуть обжитые десятками лет места дислокации. Почти задаром новым хозяевам отдавались военная техника, аэродромы, казарменные помещения… Многих, ещё не выслуживших свой срок офицеров, уволили в запас с мизерной пенсией. Оставшимся на службе пришлось влачить жалкое существование за штатом, жить с семьями в палаточных городках. Да и остальной офицерский корпус лихорадило: сокращение войск, задержка зарплаты, отмена льгот…
Забыться бы в боевой учёбе. Так и её сводили к нулю. Лётчики теряли стаж из-за отсутствия вылетов, мотострелки — навыки в решении тактико-оперативных задач, т.к. главный вид обучения в поле, полковые учения, не проводились годами…
Стоит ли удивляться, что такая благодатная почва для неуставных взаимоотношений стала плодить тех же «дедов», которые от нечего делать понукали новобранцами, а то и издевались над ними. Нашлись в болотистой заводи разлагающейся армии и офицеры, забывшие о своей чести. Кто по части продажи военного имущества преуспел, кто записался в поставщики солдат-первогодок кавказцам-плантаторам, прозванным в народе «огуречными папами». А кто и от «дедов» далеко не ушёл: за любой проступок подчинённому — в глаз. Дескать, унизил достоинство человека — переживёт. Снова Устав нарушит, опять будет иметь бледный вид. Чтоб служба мёдом не казалась…
Слава Богу! Такое падение затронуло не всю армию. Опять же выручили те самые упомянутые традиции. Во многом тут сказалась нравственная позиция офицеров и генералов. Несмотря на «смутные времена», они сумели удержаться на плаву. И прежде всего благодаря испытанному средству — умению занять срочников делом: стрельбы из личного оружия, хоть разок в месяц, но пройдут, «физо» — ежедневно…
А уж сейчас и вовсе отцы-командиры рукава засучили: ведь сам Президент России план модернизации вооружения утвердил. Новые образцы военной техники поступают в воинские части. Взводные, ротные организуют их изучение, комбаты выводят подчинённых всех степеней на стрельбище. Полковые учения становятся привычными в соединениях, в том числе и в нашем волгоградском, — в 20-й гвардейской мотострелковой дивизии. И стимул появился у офицеров. С 1 января 2006 года на 15 процентов повышена зарплата, введены сертификаты на получение жилья, специальные ипотеки для лейтенантов…
Пора вернуть патруль
Новинки ждут армию: военная полиция, суд чести, контрактная служба сержантов… Не совсем можно согласиться. К примеру, суд чести — дело стоящее. Помнится, во время своей срочной службы я принимал участие в таком — в качестве общественного обвинителя. Надо было видеть провинившегося старшего сержанта, заместителя командира взвода, который допустил рукоприкладство (проще — избил подчинённого). Он готов был в землю провалиться, когда сослуживцы чехвостили его. Замкомвзвода так и не смог поднять глаза. Лишь когда услышал приговор, обратил стыдливый взор на множество смотрящих на него с осуждением и виновато произнёс: «Простите, если сможете…»
Суд чести оказался самым поучительным уроком для старшего сержанта, он сумел преодолеть себя и добросовестно выполнял обязанности. По увольнении в запас подал документы для поступления в военное училище…
А вот с военной полицией я бы повременил. Если её всё-таки введут, она, возможно, и сыграет положительную роль. Но уже сейчас в любом подразделении при наличии требовательных офицеров и их главной опоры — сержантов-профессионалов — можно добиться уставных взаимоотношений. Да и патрульную службу, которая почему-то не всегда оказывается у дел, пора бы вернуть на улицы города. В своё время под руководством офицеров патрульные были настоящими стражами порядка. Уволенные в городской отпуск срочники знали, что за любую провинность им несдобровать, а за грубый проступок можно и десять суток гауптвахты схлопотать.
Кстати, решение по её «узникам» выносил военный суд. Использовалась практика дисциплинарных арестов. У командования частей и соединений было налажено взаимодействие с органами военной прокуратуры и военной контрразведки, которая в настоящее время вошла в единую структуру ФСБ и приобрела новое название — органы безопасности в войсках.
А какие, увы, далеко не везде используемые сейчас мероприятия приводили тогда политработники (ныне офицеры по воспитательной работе): диспуты о моральном облике защитника Отечества, тематические вечера о войсковом товариществе, встречи с героями войны… В сочетании со строгостью такая духовность исподволь сближала воинов с теми, кто носил на погонах звёзды. Может, от этого сочетания и формировалась та самая армейская сплочённость, где командира прикрывают в бою его бойцы, а он первым поднимает их в атаку?..
* * *
Словом, новое — это хорошо забытое старое. И стоит ли изобретать велосипед? Думаю, не стоит. По крайней мере, пока. Дешевле обойдётся. Да и куда больше прока, повторяю, от проверенного временем, которое наверняка поможет обрести армии второе дыхание. И укрепит офицерскую честь как нравственную основу в службе отца-командира.
Александр Добрушин,
член Союза журналистов РФ, подполковник запаса.