Почему маленькие волгоградцы любят куклы, изображающие нечисть?
«У моей дочери есть куклы Монстр Хай. И что?»
«А у тебя в игрушках были Дракула и Франкенштейн? Ты причесывала им зеленые волосы?»
Это пассажи из Интернета. Родители активно обсуждают пристрастия своих чад. Действительно, все чаще в волгоградских магазинах можно увидеть, как ребенок с завыванием требует купить ему куклу в гробике или вампира. Когда-то все девчонкихотели быть похожи на Барби, а медики тревожились, что такое желание могло породить далеко не детские комплексы. Возможно, они правы: прообразом знаменитой игрушки была немецкая кукла Лили, носившая эротический и несколько вульгарный вид и, по словам Ремарка, являвшаяся талисманом проституток. Теперь игрушки стали еще круче.
Правы ли родители, которые говорят, что и Дракула, и Франкенштейн были всегда и до сих пор не сломали ничью психику? И зачем пускают в продажу игрушечную нечисть?
Вот мнение заведующей кафедрой психологии и педагогики социально-педагогического колледжа Оксаны Тонкодубовой:
— Думаю, эти игрушки продают потому, что на них есть спрос, а значит, их выгоднее продавать, чем каких-нибудь чебурашек. Спрос подогревается СМИ и Интернетом, где представлены фильмы, мультики и игры, буквально перенаселенные монстрами. Они как бы подсаживают детей на эти игрушки. И протесты родителей тут бесполезны. Более того, взрослые сами покупают такие вещи, когда им надо освободиться на время от детей. А другие куклы детей не заинтересуют, и малыши вновь начнут держать родителей за полу. Думаю, каждый должен заниматься со своими детьми индивидуально и, если заметит, что игрушки-монстры воздействуют на психику ребенка, делая его нервным или плаксивым, идти к психологу. У меня несколько знакомых семей, где родители ограничивают доступ детей ко всей этой нечисти: показывают им старые добрые сказки, которые скачивают из Интернета, потому что на ТВ их уже днем с огнем не найдешь.
На упаковках с куклами-трупами указано, что игрушка предназначена для детей от 6 лет. Однако представить, что дошкольник без последствий для психики будет играть с гробиками, сложно. Кроме того, мы живем в стране, где подростки и даже дети проявляют непонятную на первый взгляд агрессивность, где достаточно высок процент детских самоубийств. Связано ли это с тем, во что играют дети? И если тема смерти приобретает гипертрофированное значение, значит, появление игрушек-монстров логично?
— На самом деле детские страхи, включая страх смерти, действительно появляются в 6—7 лет, — рассказывает психолог Яна Павлоцкая. — Процесс социализации детей у нас в последнее время в значительной мере утерян. И если взрослые не помогают детям, они сами ищут способ избавиться от этих страхов. Игра имеет для этого большое значение. Так что, если ребенок в 6 лет укладывает куклу в гробик, это можно понять. Взрослые должны говорить с ребенком, обсуждать его игры. Ограничения в данном случае могут быть хуже, поскольку, как известно, запретный плод слаще. Пусть поиграет, освоится и бросит. А вот если ребенок много лет продолжает играть в подобные куклы, тогда стоит задуматься о состоянии его здоровья...
— Особую тревогу по поводу игрушек-страшилок бьют бабушки, — отметила президент областного отделения Детского фонда Раиса Скрынникова. — Родители не придают этому особого значения. Только сегодня мне звонила Оксана Медведева из Советского района. У нее трое внуков. Со снохой постоянные конфликты: мать покупает детям всякие страшилки. Оксана заметила, что внуки стали бояться темноты — их трудно уложить спать...
Что ж, видимо, неслучайно специалисты все чаще настаивают на том, чтобы различать игрушки и антиигрушки. Наша страна стала широким полем сбыта для последних. И государство поспешило самоустраниться от этой проблемы. А ведь традиционно в русском фольклоре встречались, скажем, баба-яга или леший, но они никогда не выступали в зримом образе, а были лишь символами зла, над которым добро всегда одерживало верх.
Автор: Юрий Семенов.
Источник: газета "Областные Вести"