Дело «Парфюмера» цветёт и процветает — на экраны вышел фильм, рассказывающий про ещё одну выдающуюся «историческую» личность — иллюзиониста со знаковой для России фамилией Абрамович. Действие, правда, происходит не в России и не в наши дни, однако назови российские прокатчики картину не просто «Иллюзионист» («The Illusionist»), а «Иллюзионист Абрамович», успех у фильма был бы у нас в стране просто оглушительный.
Как и «Парфюмер», картина «Иллюзионист» снята по мотивам литературного произведения — рассказа обладателя Пулитцеровской премии Стивена Миллхаузера «Иллюзионист Эйзенхайм», гораздо менее известного в России, чем роман Патрика Зюскинда. И так же, как в «Парфюмере», нам рассказывают историю человека со сверхспособностями, решившегося бросить вызов обществу.
«Иллюзионист» — это средней руки мистификация, поставленная в роскошных декорациях начала прошлого столетия, являющихся, пожалуй, главным достоинством фильма (и это при скромнейшем бюджете в 16 миллионов долларов). Хотя реальность, как это и полагается Голливуду, весьма и весьма стерильна, но зато как вкусно снята: мужчины ходят в отлично пошитых сюртуках, носят усы, котелки, трости, женщины одеты во что-то сложносочинённое, передвигаются на экипажах, запряжённых отличными лошадьми. Что уж говорить, если крон-принц, одетый в добротный костюм, выглядит как «простолюдин». Из серии «чтоб мы так жили». На ум сразу приходит российская стилизация под те же времена «Шерлок Холмс и доктор Ватсон», глядя которую так и хотелось сказать: «Я тоже туда хочу».
Что касается исторической достоверности, то искать её не нужно вовсе: не было никакого иллюзиониста Эйзенхайма и никакого крон-принца Австро-Венгрии Леопольда (скорее всего, прототипом последнего стал крон-принц Австрии Рудольф, в 1889 году вместе со своей любовницей баронессой Вестара покончивший жизнь самоубийством).
Фильм Нила Бергера рассказывает нам историю любви великого фокусника и некой герцогини. В роли мага выступает замечательный артист Эдвард Нортон, чьё имя давно уже стало брэндом и гарантией качества картины, в которой он снимается. Действительно, иллюзионист получился из Нортона знатный: вид у него вполне демонический, даже простейшие трюки он научился делать собственноручно. Правда, драматический материал слегка подкачал, отчего Нортону приходилось местами слегка переигрывать, но в целом усомниться в своих киношных чудесных способностях артист не даёт.
Более лёгкие роли достались вечному злодею Руфусу Сьюэллу (один из постоянных конкурентов Шона Бина в изображении негодяев) и писаной красавице Джессике Бил, пришедший в фильм прямиком из «Блэйда-3»: первый привычно разыгрывает высокомерного негодяя, играя крон-принца Леопольда, а вторая в роли той самой герцогини изображает две-три эмоции, долженствующие показать её великую любовь.
С удовлетворением констатирую, что Голливуд наконец-таки заметил отличного актёра Пола Джиаматти, который после долгих лет стал получать главные роли в фильмах, выходящих на широкий экран. Его старший инспектор Уль, которого Джиаматти наградил фирменной внешностью бурундучка-лузера, стал достойным оппонентом магу Эдварда Нортона.
Кстати, возвращаясь к началу данного текста, скажу, что без России в фильме не обошлось: в годы своего учения Эйзенхайм посетил, по его словам, Россию. Так что не зря, ой не зря носит он фамилию Абрамович, тем более способности по зарабатыванию денег у героя ну очень знатные, могущие конкурировать со способностями владельца «Челси» и губернатора Чукотки.
Из забавных моментов можно отметить начало, напоминающее «Крупную рыбу» и первую часть «Властелина колец»: мальчик, по виду натуральный хоббит, встречается с волшебником, но по ходу повествования выясняется, что, может быть, волшебника и не было. И дерева, под которым сидел волшебник, тоже не было. Такой вот специфический юмор.
Раз в фильме идёт речь о маге, то должны быть чудеса. Они действительно есть, хотя их немного: предметы летают по воздуху, из ниоткуда материализуются люди и т.п. Уровень спецэффектов приличный — всё, что называется, по делу.
Но самое интересное в фильме — это, конечно, концовка, заставляющая по-новому взглянуть на только что просмотренный фильм. И пусть не всё в этом новом объяснении событий вяжется с происходившим на экране, а один из ходов вообще заимствован из «Ромео и Джульетты», главного режиссёр Нил Бергер добивается — ты следуешь предложенной логике, а потом с удовольствием осознаёшь, что тебя разыграли. По ходу фильма лично у меня даже возникли подозрения, что маг Эйзенхайм обернётся ближе к финалу доктором Фрейдом (Вена, начало ХХ века, массовая истерия на сеансах), однако так далеко авторы фильма не зашли, хотя развязку предложили любопытную.
В целом «Иллюзионист» — достойное кино, которое понравится любителям неспешных костюмированных драм с двойным дном.
Любите хорошее кино!