Актёру Нового Экспериментального театра Сергею Симушину присвоено звание заслуженного артиста России.
Дружим давно, а в гостях оказалась впервые. Он живёт с женой и домочадцами в частном секторе. Уютный дворик, маленький бассейн для детворы, совсем крошечный домик. Вот уж действительно, жилище говорит о человеке если не всё, то главное. Особенно о человеке, принадлежащем публичной профессии, требующей броского имиджа при закрытом стиле поведения. Теперь так много прояснилось! Вот эти комнатки — мягкие, плюшевые и шёлковые, с ковриками и цветными шторками, битком набитые смешными сувенирами, игрушками, цветами, фотографиями, посудой… Верным псом сторожевым разлёгся непомерно большой камин (уж точно здесь всегда тепло). Лучшее место отдано пианино. Инструмент внушает сравнение со старшим и горячо любимым членом семьи. Господи, да это не жилище, а Убежище, где хозяева спасаются сами и спасают других от суровости и равнодушия внешнего мира! Яркий «кукольный» дом выражает идею радости, защиты и заботы.
Тут же рядышком Симушины лет пятнадцать, а может, и дольше, возводят величественные трёхэтажные хоромы. Если когда-нибудь они будут достроены, Сергей, полагаю, почувствует себя великим волшебником, способным превращать камни в золотые слитки. Не сомневаюсь, что и в этой громадине обретут приют друзья, дети и животные. Только их будет гораздо больше… Роскошный недострой высится монументом идеальной жизни по-симушински.
— Серёжа, 24 августа губернатор области вручил тебе удостоверение и наградной знак. Что ты почувствовал в этот момент?
С. Симушин: Даже не знаю, как поточнее объяснить… Вот я живу в самой большой в мире стране. И выходит, что она лично меня, провинциального актёра, заметила, я получаю награду России! Шок и невероятное чувство ответственности! Кстати, в тот день Николай Кириллович и другим деятелям культуры вручал награды. Мне запомнились его слова: «Сейчас получить звание очень трудно, требования ужесточились. И я рад поздравить волгоградцев, прошедших через такие сложные бюрократические препоны». После приёма у губернатора я тут же позвонил маме, потом помчался к жене — она в то время лежала в больнице. Её реакция меня потрясла. Как она зарыдала! Я счастлива, говорит, я всегда этого ждала… Мы с Наташей женаты 21-й год. А 29 сентября отметили святую для нас дату: в этот день мы 10 лет как обвенчались.
— С кем из коллег ты поделился новостью?
С. Симушин: С Бондаренко, Алексеевым, Гурьевым, Мазуром. По-моему, они радовались ничуть не меньше меня.
— Когда я брала у тебя интервью лет шесть назад, ты тогда говорил: «Ролей крупных нет. Но я готов ждать сколько потребуется, всегда буду ждать»…
С. Симушин: Да, так и было. Я очень много лет не работал. Но не потому, что Отар Иванович Джангишерашвили «не видел» меня, а потому, что именно для меня в то время не было материала. Знаешь, за что я получил звание? За преданность! Конкретному театру, коллективу, человеку.
— Не убежишь теперь?
С. Симушин: Нет. Я верный. Отар Иванович — единственный мой режиссёр, взявший меня в театр сразу же после окончания института. Он больше чем режиссёр — он наставник, мой духовный отец. Он знает обо мне всё. Был период, когда и по-житейски оказал мне огромную помощь. Вот мы все в жизни врём, правда? Отар Иванович никогда не бросает слов на ветер и меня научил не лукавить. Я ему не вру никогда.
— Как будешь отмечать вхождение в круг заслуженных?
С. Симушин: Приглашу весь театр.
— И на какие деньги будешь угощать такую ораву?
С. Симушин: Займу…
— …И потом будешь год отдавать.
С. Симушин: Ну и что? Дело же не в этом. На моём празднике будут мои друзья!
— Поговорим о творчестве. Ты в НЭТе со дня его основания. Вплоть до последних успешных лет тебя ценили как мастера эпизода и срочных вводов. Какие бы роли назвал из этого ряда?
С. Симушин: Все!
— А самые лучшие, главные?
С. Симушин: Конечно же Медведенко («Чайка»), Астров («Дядя Ваня»), Депутат («Хомо эректус»).
— Почему не вспомнил «Старинные водевили», от которых публика буквально с ума сходит?
С. Симушин: Ну, это особый случай, это был мой бенефис, спектакль выстраивался специально для меня.
— Какая роль для тебя была самой мучительной?
С. Симушин: Сильва в «Старшем сыне» Вампилова. Поначалу я сильно комплексовал, думал, что эта роль не моя. Последствия моей неуверенности были ужасные! На последнем прогоне перед премьерой выхожу на сцену и вдруг понимаю, что я… слов не знаю. Всё забыл! Текст стёрт полностью! Это от чудовищного перенапряга получилось. Ребята, говорю, вы пока играйте без меня, а я побежал в гримёрку учить заново. Закончил перед самым выходом, премьера прошла нормально, только я чуть не поседел. Зато теперь Сильва мне очень дорог.
— Тебе важна поддержка партнёров?
С. Симушин: Без них даже самый лучший артист на сцене — ничто, я так думаю. Часто именно от партнёров зависит твоя конкретная судьба, судьба спектакля. У меня был такой смешной случай, когда я дал финальную — вдумайся! — реплику не в том месте, чуть ли не в середине спектакля. Если бы ты видела в тот миг глаза моей любимой партнёрши Аллы Забелиной… В них читалось всё: и как она меня ненавидит. И как любит. И как ей меня жалко…
— Какой был спектакль?
С. Симушин: «Мужской род, единственное число», комедия.
— Ну, слава богу, не самый важный.
С. Симушин: Как это не важный?! Я же смысл запорол!
— Что же ты так невпопад выстрелил?
С. Симушин: Сам не знаю. У всех бывают перепутки. Мы же не роботы.
— Чем дело кончилось?
С. Симушин: Товарищи спасли. Они мне попросту не давали много говорить, опасались, что я и дальше что-нибудь напорчу. Всё взяли на себя! И так незаметно я из главного героя спектакля превратился… во второстепенный персонаж. Очень было смешно.
— Как ты это пережил?
С. Симушин: Тяжело. Невыносимо было. Ведь, в принципе, я всегда отвечаю за себя, чтобы не подставить партнёров.
— У тебя есть актёрская мечта?
С. Симушин: Мечта уже прошла. Князь Мышкин!
— Что-то мешает? Или из возраста вышел?
С. Симушин: Не вышел, просто стал более реальным человеком. В театре другие интересные планы. А я давно сказал себе: НЭТ — это моя жизнь.
— Какая тема изменила бы твою актёрскую природу?
С. Симушин: Хочу играть любовь, настоящую, сбывшуюся. До сей поры я играл это чувство отстранённо, как бы «не при участии», — это то, что, например, происходит с чеховским Астровым.
— Ха-ха. Повезло тебе, на мой взгляд. Если играть любовь, то конечно же несбывшуюся. Вспомни знаменитый афоризм Цветаевой Марины: «Что такое счастливая любовь? Если счастливая, значит, не любовь».
С. Симушин: Я понимаю, понимаю. Счастливая любовь — это не всегда благо.
— На сцене это, пожалуй, даже и ужасно, зато в жизни всё-таки замечательно!
С. Симушин: Наверно, ты права. Всё вообще очень сложно. Я, кстати, к роли Астрова готовлюсь за три дня, настолько волнуюсь. Тут сплошной трепет. А иначе ничего не произойдёт.
— А что, бывает, что не происходит?
С. Симушин: Бывает… Тогда мне плохо, я просто ненавижу себя. Поэтому стараюсь таких моментов не переживать.
— Занят ли ты в премьере сезона «Смешные деньги»?
С. Симушин: Кажется, занят… Хотя всё может быть. Отар Иванович ведь не просто распределяет роли, он создаёт команду. Ты можешь гениально показаться и… не подойти другим актёрам, выпасть из ансамбля. Если артист даже получил роль, не факт, что именно он именно её будет играть. Режиссёр может поменять артиста с одной роли на другую. И со мной было так. Случалось, задвигался во второй состав, и я понимал, почему: не сочетаюсь. По поводу первой премьеры сезона очень нервничал, но, когда узнал, что буду играть, счастлив был безумно! Такой роли у меня ещё не было… Хотя, повторяю, всё может быть…
— Что за роль?
С. Симушин: Обычно мне достаются чрезвычайно эмоциональные персонажи. А тут — сплошной холод, предельный…
— Ага, ты — тот чёрный ящик с сюрпризом?
С. Симушин: Да-да! Я — зеркало, которое отображает то, что происходит с другими… А потом, короче говоря, возвращает их отражение.
— Ладно, не будем раскрывать секретов премьеры. Вот что объясни: ты всегда говоришь, что у тебя нет ни одного врага. А я тут же вспоминаю одну жестокую фразу (только не вздумай обидеться), что, если у человека нет врагов, значит, он ничего не стоит.
С. Симушин: А я уверен, что это как раз нормально. Так и должно быть.
— Похоже, ты человек будущего…
С. Симушин: Если я отношусь к людям так, как хочу, чтобы они ко мне относились, — я всё делаю правильно. Поэтому и они относятся ко мне так же.
— И завистников нет?
С. Симушин: Нет! И быть не может!
— По моим наблюдениям, ты никогда не устаёшь от людей. А вокруг тебя толпы. Но они ведь напрягают очень.
С. Симушин: Жизнь сталкивает меня с очень интересными личностями…
— Все не могут быть интересными.
С. Симушин: Это неверное слово. Суди сама. Мы были очень богатыми, когда приехали в Волгоград. А потом в одночасье потеряли всё, что имели! И ни один человек от нас не отвернулся. Значит, нас любили не за «бабки». Значит, с плохими людьми моя судьба меня не сводит. Поэтому я ни от кого не устаю.
— У тебя нюх на хороших людей?
С. Симушин: Я не знаю, как это получается.
— На мой взгляд, ты непозволительно всем открыт.
С. Симушин: И пусть. Я ничего не скрываю, мне скрывать нечего. Просто пытаюсь жить, как учила меня мама. Она воспитала меня одна. Из-за меня не вышла больше замуж. Я — единственный ребёнок, она всю жизнь на меня положила. Мы родом из Сибири, я много лет мечтал привезти её сюда. К счастью, буквально за неделю до дефолта мы смогли купить маме квартирку в Кировском районе. Это невероятное везение! Сейчас ей 69 лет, она рядом со мной. Теперь мне бы сюда вывезти любимую тётку, оставшуюся на родине!
— Видимо, от мамы у тебя весьма редкое в наше время уважительное, даже нежное отношение к пожилым людям. Как исполнительный директор местного отделения Союза театральных деятелей ты, как все говорят, заботишься о ветеранах не по должности, а по душе…
С. Симушин: А как иначе? Мы живём за счёт энергии, наработанной предшествующими поколениями. Но они уходят, часто не услышав от нас даже ласкового слова. Меня это ужасает. Когда умерла заслуженная артистка России Ильсиар Гарифовна Юлдашева, оказалось, что её некому и не на что проводить в последний путь. Актриса служила в театре около 40 лет и оказалась никому не нужна! НЭТ фактически взял на себя материальные заботы о похоронах, я лично занимался их организацией. Грустно всё это… Если мы будем хоронить наших ветеранов, грубо говоря, в целлофановых пакетах, говорить о театре как о духовном институте нечего. Тем более надо больше уделять внимания живым.
— Ты прекрасно играешь на пианино, читаешь стихи, сочиняешь музыку. Думал ли когда-нибудь о своём творческом вечере?
С. Симушин: Нет. Мечтаю совсем о другом — о записи музыкальной сказки на диске. С моим коллегой заслуженным артистом России Александром Таза мы ещё 18 лет назад начали работу над «Волшебником Изумрудного города». Саша написал слова, я сочинил музыку к 26 песням. Теперь я нашёл, наконец, замечательного аранжировщика Лию Ермияеву, она готова выступить в этом проекте как соавтор. Я очень люблю детей и надеюсь, что мне удастся всё-таки порадовать их этой работой.
— А кто оплатит? Ты обращался куда-нибудь за помощью?
С. Симушин: В моих проблемах, как и во всей моей жизни, принимал участие только мой единственный друг — НЭТ.
— Ты со всеми бесконечно добр, очень отзывчив, но, похоже, никому не веришь за порогом НЭТа…
С. Симушин: Потому что жизнь так складывается. В самых трагичных ситуациях со мной только мои коллеги и Отар Иванович. В самых счастливых — тоже они. Ни от кого я помощи не видел и не знаю. И привык рассчитывать только на себя и на коллег.
— Ну и обратись к НЭТу! За 18 лет можно, между прочим, взрослого ребёнка вырастить.
С. Симушин: Не могу, это мои личные планы. Что они такое по сравнению с общественными? Что значит моя сказка по сравнению с возвращением Дома актёра?
— Ты так думаешь?
С. Симушин: Да! Всему свой черёд на этом свете.
— Лично я уважаю стремление артиста выглядеть артистично, — уже своим видом он несёт людям праздник. На тебе всегда много серебряных украшений…
С. Симушин: Это не просто украшения. Когда поклонники прочитали на сайте театра о том, что я хладнокровен к золоту, они стали дарить мне серебро. Всё, что на мне, — это их признательность за семь спектаклей, где я играл. А вот браслет мне подарила мама на 41-й год рождения… Люблю я фенечки, свободный стиль одежды, ненавижу галстуки! Вместо них в особо торжественных случаях ношу старые бабушкины броши. В левом ухе с удовольствием носил бы стразу, но этого не хочет моя жена… Зачем всё это? Ты права — чтобы не чувствовать себя приземлённым, чтобы разбавить повседневность. Мне нравится, когда люди вокруг улыбаются…
Татьяна Кузьмина.