В России, похоже, формируется новый жанр в кино — «гламурные картинки для людей с доходом выше 20-30 тысяч евро в месяц». Ярким образцом этого новорусского жанра является фильм Ивана Дыховичного «Вдох-выдох».
Я что-то уже и не припомню фильма, вышедшего на широкий экран, который бы было тяжело досмотреть до конца физически. «Вдох-выдох» вытерпеть до конца неимоверно трудно: хочется уйти, заснуть (что, собственно, и делают менее терпеливые зрители), дать для разнообразия в физиономию режиссёру и совершить множество других действий, но только не смотреть в экран, потому что там показывают Космос, но не тот, который как предчувствие, а другой, под названием гламур. Вот кто вам сказал, что новые русские отмерли как класс? Они просто трансформировались, спрятав малиновые пиджаки и массивные цепи до лучших времён. Если верить режиссёру Дыховичному, то человека, чьи доходы превышают в месяц указанную выше сумму, начинают волновать совершенно другие вещи. Какие? А чёрт их знает. Чем нереальнее, тем лучше. Вот в фильме «Вдох-выдох» богатый мужик битый час нудно выясняет, почему после 7 лет вроде счастливой супружеской жизни жена изменила ему с его (sic!) согласия с другой женщиной, причём в ходе выяснения мужик будет много пить, столько же курить, в воспоминаниях много бегать по лесу, но так ни до чего не договорится. Женщина тоже будет много и нудно говорить, признаваться в любви то мужу, то женщине, а в итоге… Ну что в итоге я не буду говорить, а предложу вариант альтернативного сценария, так как Дыховичный снимает кино для новой буржуазии, а я пишу для людей попроще.
Итак:
В динамиках звучит песня Земфиры «Я задыхаюсь от нежности».
Дыховичный: Вау, я тоже задыхаюсь, обалденная песня, как я по ней тащусь, я хочу снять кино, чтобы все задохнулись, как и я.
Ольга Дыховичная, жена: Дорогой, если ты задохнёшься, то мы не сможем поехать в этом году кататься на лыжах в Альпы, к тому же ты мне обещал новую машинку.
Дыховичный: Молчи, женщина. А машинку ещё нужно заработать. Сыграешь в моём фильме роль.
Жена: Что, опять, да я уже в «Копейке» у тебя снялась, надоело уже.
Дыховичный: Надоело, говоришь? Так быть тебе лесбиянкой в моём великом фильме про задохнувшихся от нежности.
Набежавшие гримёры быстро превращают Ольгу Дыховичную в лесбиянку.
Жена: Ой, какая я противная, аж самой нравится.
Дыховичный: Ну ты это, смотри не заиграйся. Так, теперь мне нужны актёры на главные роли. Хочу Миллу Йовович и Олега Меньшикова.
Ассистент: Иван Владимирович, Йовович нам не по карману, а Меньшиков в «Докторе Живаго» снимается.
Дыховичный: Да? Ну тогда найди мне похожих.
Входят похожие.
Дыховичный: О, мужик что надо — прямо Меньшиков после месячного запоя. Ты кто?
Актёр: Моя фамилия Миркурбанов.
Дыховичный: Как-как?
Актёр: Мир…
Дыховичный: На фиг, похож и ладно, люди тебя всё равно не запомнят. Так, а это что за лысая баба? Ни фига не похожа на Йовович. (Ассистенту, гневно) Ты за кого меня держишь?!
Ассистент (напевает): Она была актрисою, но абсолютно лысою. Ничего, паричок наденем.
На лысую актрису надевают парик, и она становится похожа на Йовович.
Актриса (глядя на себя в зеркало): Чёрт, надо было в Штаты ехать — точно бы в «Ультрафиолет» взяли. (Режиссёру). А ты мне не тыкай, у меня муж знаешь кто?
Дыховичный: Кто?
Актриса: Лимонов.
Дыховичный: А кто это? Это псевдоним Сорокина?
Актриса: Ну ты валенок, про диких девочек, выбрасывающихся с вертолётов, разве не читал?
Дыховичный: Не-а.
Актриса: Я ж говорю, что валенок.
Ассистент: Иван Владимирович, а кино-то снимать будем?
Дыховичный: Так, отстаньте от меня срочно — я задыхаюсь от нежности. Ну придумайте там чё-нить сами, машину, что ли, в болоте утопите.
Все бросаются топить машину. Режиссёр вдруг перестаёт задыхаться от нежности и задыхается теперь от злости.
Дыховичный: Млин, не мою машину! Вы знаете, сколько я отдал за этот «Лексус»?
Жена: А давай и мою машинку утопим — ты мне новую обещал.
Дыховичный: Дура, теперь на твоей будем ездить. Так, быстро все задохнулись от нежности и начали играть. Мотор!
Лысая актриса задумчиво идёт по городу. Мимо неё бегают озабоченные мужики, которые предлагают ей секс с незнакомым мужчиной, замуж и покататься. Она выбирает покататься и задумчиво вспоминает трёх мотоциклистов, с которыми она самозабвенно предавалась сексу, причём со всеми сразу.
Второстепенный актёр: И тут бац! Бух! Бум-бараш! Хрусть и пополам. Думали американцы, а это метеорит.
Дыховичный: Так, не понял, мужчина, какой метеорит? У вас по сценарию большой комок замороженных фекалий.
Второстепенный актёр: Но фекалии — это так не гламурно.
Дыховичный: Ничё, надо быть ближе к народу и шутить на его уровне.
Актёр, похожий на Меньшикова, пьёт коньяк стаканами и курит сигареты пачками, периодически и то и другое у него отбирают, и тогда он начинает говорить:
— В детстве у меня была лошадка, такая красная, с жёлтым седлом. А ещё у меня была бабушка, такая седая, с тёплыми руками. А ещё у меня был дедушка, такой, не помню какой. А ещё…
Дыховичный: Да налейте же ему кто-нибудь, пусть заткнётся. Лысая, твой выход.
Лысая актриса, на ходу поправляя парик, заходит в магазин очень дорогих тканей, там видит жену Дыховичного.
Лысая: Ой, я уже задыхаюсь от нежности.
Жена: Ой, как странно, и я тоже.
Надолго скрываются в гримёрке.
Дыховичный: Не, ну я не понял, а как же я?
Жена (высовываясь на секунду): Дорогой, не будь мещанином, секс с незнакомой женщиной — это так возвышенно, тем более когда мы все задыхаемся. Может, кто-нибудь включит кондишн?
Дыховичный: Меньшиков, давай.
Миркурбанов: Я не Меньшиков, я Мир…
Дыховичный: Да знаю, знаю, давай.
Миркурбанов (увлёкшимся спонтанным сексом женщинам): Так, а что это вы тут делаете? Кино-то ещё не кончилось!
Жена: Как не кончилось? Я разве уже не заработала на новую машинку? (Мужу) Дорогой, как это понимать?
Воспользовавшись невниманием Ольги Дыховичной, Миркурбанов тащит лысую в постель, где раздевает и начинает заниматься с ней сексом.
Лысая: Мужик, ты чё?
Миркурбанов: Сексом занимаюсь.
Лысая: Да ну! С кем?
Миркурбанов: С тобой!
Лысая: Со мной? А чё я ничё не чувствую?
Миркурбанов: Потому что я в одежде.
Лысая: А может, ты того, разденешься ради приличия.
Миркурбанов: Режиссёр не велел.
Лысая (режиссёру): Слышь, ты, а чё он со мной сексом в одежде занимается?
Дыховичный: А ты хочешь наоборот? Зрителю нужно красивое обнажённое женское тело, а не мужское. Кстати, о красоте. Чё у тебя спина такая костлявая? Да и грудь где? А ну позовите сюда статисток, а то мне печально взирать на это душераздирающее зрелище. А что печально мне, то печально и зрителю по всей стране.
Появляется несколько обнажённых статисток в теле.
Дыховичный: Вот, совсем другое дело.
Жена (недовольно): Не поняла, это как понимать?
Дыховичный: Надо больше есть.
Жена: Но это же не гламурно!
Дыховичный: Надо есть гламурно, ведь ты можешь, когда захочешь.
Миркурбанов: А ещё у меня в детстве была кирзуха. Я её не любил, но есть в доме было всё равно нечего, поэтому я её ел.
Дыховичный: А чё такое кирзуха? Это разве не сапоги? Я видел по телевизору — в них военные солдаты ходят.
Ассистент: Как мне подсказывает клуб знатоков, так называют перловку.
Дыховичный (задумчиво): Перловка? Как много в этом слове, но я всё равно не знаю, чё это. Воспользуюсь подсказкой зала.
Зал безмолвствует, лишь слышен лёгкий храп и посапывание.
Дыховичный (горестно): Увы мне, мой гениальный фильм никто не понимает, этот народ не внял народной шутке и всё равно заснул. Как можно жить с таким народом. Плесните мне граммов триста «Мартеля» и разбудите их, чёрт побери!
Слышится визг тормозов, машина летит в воду.
Жена (довольно): Дорогой, пора выполнять обещание.
Зал (сонно): Чё это было? Как фильм называется-то хоть?
Дыховичный: Продам камеру, куплю ружьё и пойду отстреливать неблагодарных зрителей: трудишься тут день-деньской, даже в любимый ресторан некогда сгонять, даже тачкой своей можешь пожертвовать, а им всё не так.
Миркурбанов: А ещё в детстве я любил женщину…
Лысая: Чем?
Миркурбанов: Мы держались за руки и было нам счастье.
В зале слышится одинокий храп, так как почти все ушли.
Напоследок хочется пожелать Дыховичному две вещи: во-первых, переименовать «Вдох-выдох» в «Дети декабря-2», а во-вторых, действительно продать камеру, то бишь завязывать с режиссурой, так как подобное невнятное кино стыдно снимать даже дебютанту. Крайне не рекомендую к просмотру этот фильм: у него есть вход, но не ищите выход.
Любите хорошее кино!