После окончания первой мировой войны участился пульс шахматной жизни. В различных странах начали регулярно проводиться международные турниры, на мировую арену вышли новые шахматисты.
Перестало быть несомненным превосходство чемпиона мира.
В 1921 году в единоборство с Ласкером вступил Хосе Рауль Капабланка (1888-1942). Исключительно одарённый кубинец серией достижений убедил шахматный мир в своём праве на матч за титул первого шахматиста планеты. Поединок происходил в Гаване. Капабланка победил в этом матче. Потерпев четвёртое поражение, Ласкер досрочно признал себя побеждённым (матч игрался на большинство из 24 партий). Десять встреч закончились вничью, ни разу Ласкеру не удалось выиграть.
О начале шахматного пути третьего чемпиона мира ходят легенды. Сам Капа-бланка рассказывал, что никто не объяснял ему правил, — он постиг их, наблюдая за игрой отца. Четырёхлетний Хосе сделал к ходу отца неожиданный комментарий — так случайно обнаружилось, что он умеет играть. Кстати, первую партию в жизни маленький Хосе Рауль выиграл.
Можно восторженно или скептически относиться к легендам, но Капабланка всегда поражал окружающих лёгкостью, с которой он умел решать самые запутанные шахматные проблемы. Однажды он сказал: «При одном взгляде на доску мне мгновенно становится ясно, что кроется в позиции. Вы прикидываете, что может случиться, что произойдёт в действительности? Вы ищете, а я знаю».
Восьмилетний Хосе по воскресеньям посещал шахматный клуб Гаваны, быстро совершенствовался и в двенадцать лет стал чемпионом Кубы.
Ещё мальчиком Капа-бланка проявлял особый интерес к эндшпилю, где в первую очередь требуются математически точный расчёт, безошибочные оценки.
Стейниц открыл законы позиционной игры, другие выдающиеся мастера развили его учение. А Капабланка овладел всем, что было открыто до него в области стратегии, овладел быстро и в совершенстве.
Природное комбинационное дарование у Капабланки было, несомненно, выдающимся, но борьба за создание на доске комбинационной ситуации не приносила Капабланке удовольствия. Когда возникали проблемы, он решал их быстро, непринуждённо, оставляя муки творчества партнёру, экзаменуя его, как автомат.
Остроумнейший шахматный журналист гроссмейстер С. Тартаковер писал о Капабланке: «Его горячая кубинская кровь под влиянием практичного американизма создала техническое шахматное чудо: непогрешимость игры! холодная и точная фантастика! ходы, вносящие трезвость в романтику шахматной борьбы!»
В 1909 году Капабланка победил в матче сильнейшего шахматиста Америки Ф. Маршалла со счётом + 8-1=14. Его пригласили на европейский турнир, и в 1911 году в Сан-Себастьяне в Испании состоялось его первое выступление на международной арене. Дебютант неожиданно для всех завоевал первое место, опередив прославленных гроссмейстеров!
Вскоре стиль молодого Капабланки сформировался полностью. Он переигрывал соперников в простых, ясных позициях, чётко реализовывал едва заметное позиционное преимущество, легко и тонко играл окончания. Капабланка хладнокровно пресекал попытки противника осложнить борьбу рискованными продолжениями и считал ненужным рисковать самому. Как-то Капабланке предложили попытать счастья в игре в рулетку, он отказался, ответив, что ему не нужно испытывать судьбу. Удача сама плыла в руки Капабланки.
Ласкер встретил противника, которого не мог вывести из равновесия, человека, стиль которого не имел человеческих слабостей.
Победу Капабланки шахматный мир признал безоговорочно. Самые лестные характеристики — «шахматный автомат», «любимец богов», «гениальный кубинец» — сопровождали нового чемпиона мира.
Победа над Ласкером имела для Капабланки и отрицательную сторону. Достигнув высшей цели, он потерял стимул к дальнейшему совершенствованию. Кубинец и раньше редко проигрывал, а на вершине славы стремление избежать риска, полностью исключить опасность проигрыша привело к сужению творческого диапазона. Капабланка умел очень рационально работать над шахматами, умел тренироваться. Когда он достиг зенита своих успехов и шахматные историки отметили редкостное явление — за десять лет Капабланка проиграл лишь одну партию!! — ему как будто понравилось быть «шахматным автоматом». Это и было первопричиной заката.
В 1927 году в Нью-Йорке был организован четырёхкруговой турнир шести сильнейших шахматистов во главе с Капабланкой. Соревнование должно было выявить соперника кубинца. Капабланка блистательно завоевал первое место, опередив своего главного конкурента Алёхина на два с половиной очка.
Почитатели Капабланки торжествовали. Алёхин же, завоевав право играть матч за мировое первенство, понял то, чего не знали остальные: в игре Капабланки были довольно серьёзные изъяны. Он глубоко проанализировал партии чемпиона мира, но не торопился посвящать всех в свои выводы. Итоги анализа Алёхин раскрыл после их матча, когда Капабланка неожиданно потерпел поражение.
Это случилось в том же 1927 году. Утратив звание чемпиона, Капабланка продолжал играть в турнирах, создавал прекрасные партии, занимал высокие места. Однако слепая вера в его непобедимость рухнула. «Шахматный автомат» перестал существовать.
Победа представителя комбинационной школы — Алёхина доказала, что древнее шахматное искусство полно жизни, что шахматы таят ещё много неожиданностей и что свести творческий процесс к автоматическому не по силам даже гению.
В истории шахмат Капа-бланка занял достойное место. Любой шахматист считает похвалой, когда о нём пишут, что он обладает интуицией Капабланки, что он сыграл, как Капабланка.