Победа над Капабланкой и завоевание титула чемпиона мира было не только крупнейшим и труднейшим спортивным достижением великого русского шахматиста Александра Алёхина (1892-1946), не только осуществлением его мечты. Это было событие, приведшее к новому подъёму шахматного искусства.
Матч состоялся в Буэнос-Айресе в 1927 году. Партнёры играли до шести побед, без ограничения лимита партий.
Алёхин готовился к этому матчу много лет. Он подверг игру Капабланки глубокому и детальному анализу, нашёл слабые стороны и убедился, что непогрешимого «шахматного автомата» не существует, да и не может существовать. Целеустремлённо совершенствовал он свою игру, предельно оттачивал технику и, превосходя Капабланку в творческой фантазии и объективности, вышел на решающий поединок прекрасно подготовленным.
Любопытно, что ещё в 1914 году Алёхин говорил, что намеревается играть матч на звание чемпиона мира с Капабланкой, а чемпионом в ту пору был Ласкер.
Шесть побед Алёхина доказали его бесспорное право на шахматную корону. Двадцать пять партий окончились вничью. Три партии выиграл Капабланка. Небывалый в истории шахматный марафон продолжался два с половиной месяца!
Александр Алёхин родился в Москве. С шахматами познакомился, когда ему было семь лет, и сразу же увлёкся ими. Он был аккуратен и трудолюбив. Играя сна-чала в домашнем кругу, записывал партии, затем разбирал их. Юношей стал играть по переписке и увлекался анализом. Алёхин утверждал, что посредством шахмат он вос-питал свой характер. Шахматы прежде всего учат быть объективным. Сделаться большим мастером можно лишь осознав свои ошибки.
Основоположник отечественной школы шахмат М. Чигорин говорил:
— Стейниц хочет из шахмат сделать науку, я — искусство, Ласкер — борьбу или, если хотите, спорт. Кто из нас прав? Возможно, мы все понемногу правы: это просто три направления, в конце концов друг друга восполняющие.
Алёхин, так же как и Чигорин, самозабвенно любил шахматы и считал их искусством. Его увлекала красота шахматного творчества, возможность неожиданной и мощной вспышкой интеллекта сделать видимым то, что таится в глубинах позиции и кажется невероятным. Алёхин был гением комбинационной игры.
Став чемпионом мира, Алёхин много играл и добился серии великолепных побед в международных турнирах. С 1927 по 1935 год он брал лишь первые места.
Жизнь Алёхина сложилась несчастливо. Вскоре после Октябрьской революции он принял пагубное решение — оставил родину, так как считал, что только живя за рубежом он сможет сыграть матч на первенство мира. Алёхин поселился во Франции, путешествовал с турнира на турнир по всему земному шару, отрезанным для него оказался лишь путь на родину. И это повлекло за собой тоску, неудовлетворённость.
В 1935 году Алёхин потерпел неожиданное поражение в матче с голландским гроссмейстером Максом Эйве. Матч прошёл в острой борьбе, Эйве достиг зенита своей силы, в то время как Алёхин в этом матче иногда был просто неузнаваем.
Однако силы Алёхина не были полностью подорваны. Он переломил себя, собрал в кулак всю свою волю и в матч-реванше в 1937 году одержал триумфальную победу — десять выигрышей против четырёх поражений при одиннадцати ничьих. Эйве сражался мужественно, но был сокрушён вихрем комбинаций, каскадом новых идей в дебюте, железной волей к победе.
Алёхин высоко ценил успехи советских мастеров и считал Михаила Ботвинника претендентом на звание чемпиона мира. В 1938 году начались переговоры о матче Алёхина с Ботвинником. Но грянула мировая война, международная шахматная жизнь замерла.
После окончания войны вновь были сделаны шаги к организации этого матча. Но вот 24 марта 1946 года мир облетела печальная весть — Алёхин скоропостижно скончался в гостинице маленького португальского городка, где он провёл последние дни жизни в одиночестве и без средств к существованию.
Впервые чемпион мира умер непобеждённым.
Алёхин за свою жизнь сыграл 1264 турнирных и матчевых партии. Он занял первые места в 62 турнирах из 87, написал несколько книг и прославился как не-превзойдённый комментатор.
Алёхин внёс огромный вклад во все разделы шахматной теории, развеял миф о возможности «ничейной смерти» шахмат, расширил представление шахматистов об инициативе, атаке и комбинациях. Мастера советской шахматной школы воспитывались на творческих традициях Александра Алёхина.