Бешеный ёжик шёл по лесу. Его маленькие бессмысленные глазки смотрели прямо перед собой. Ёжик не знал, куда он идёт и зачем. Изредка попадались съедобности, которые он машинально поедал. Подойдя к ручью, ёжик напился и плюхнулся в воду, поплыв к противоположному берегу, отфыркиваясь и пыхтя, как маленькая хрюшка. На том берегу стоял муравей и собирался переплыть на соломинке ручей.
— Ёжик, — сказал муравей. — Можно ли, поплыв на этой соломинке, переплыть ручей?
Ёжик посмотрел сначала на муравья, потом на соломинку.
— Плыть можно, переплыть нельзя.
И пошёл своей дорогой, сразу забыв про муравья. Однако упрямое насекомое решило продолжить столь интересный для него разговор.
— А почему?
— Течение сильное, — буркнул ёжик и скрылся в зарослях травы. Там он нашёл розового кролика с оторванным ухом. Кролик был занят: он считал, сколько у него теперь ушей. Это было трудно, ведь для кроликов нет воскресных школ, а читать, как известно, могут только собаки, да и то задом наперёд. Увидев ёжика, кролик обрадовался, наивно полагая, что ёжики–то уж точно умеют считать.
— Ёжик, — сказал кролик. — Ты не был бы так любезен уделить мне пару минут и попытаться сосчитать, сколько теперь ушей у меня в наличии.
— Дурак ты, хоть и кролик, — ответил ёжик. — У тебя были уши, а теперь ухо, улавливаешь разницу между множественным и единственным числом? А считать я с детства не умею.
— Премного благодарен, но я думал…— начал было кролик, но ёжик его строго оборвал:
— Мне не важно, что ты думаешь, важно, чтоб ты знал.
И снова пошёл своей дорогой, оставив кролика с его ухом. Навстречу ему показалась какая–то птица с птенцами. Завидев колючего, она забеспокоилась, заметалась, собирая детёнышей под своё крыло, квохча от внезапного нервного расстройства.
«Дура, — подумал ёжик. — Я ж не хищник». И сказал птице:
— Дура, я ж не хищник.
Тетёрка с опаской и недоверием смотрела на колючки.
— Знаем мы вас, все поначалу только святым воздухом питаетесь. А чуть моргни — и нет моих деточек.
Ёжик плюнул в сердцах и пошёл своей дорогой. Вернее сказать, куда глаза глядят, потому как видимой цели у ежиного путешествия не было. А без цели жизни нету, потому как бесцельное путешествие чревато опасностями, одна из которых и свалилась вскоре на ёжикову голову. Откуда-то сверху на него прыгнула рысь. Но это была молодая, глупая рысь. Сильно уколовшись, она отскочила в сторону, жалобно и недовольно мяукая, что позволило ёжику свернуться клубком и предстать во всеоружии перед когтистым врагом. Покатав туда–сюда неприступный комок, рысь с сожалением, громко напоследок рыкнув, убежала прочь. Ёжик высунул нос, но ещё долго не решался выйти из защиты, тревожно нюхая воздух, а убедившись, что всё спокойно, развернулся и деловито посеменил дальше. Его маленькие бессмысленные глазки смотрели прямо перед собой, и он так был поглощён процессом движения, что не заметил другого ёжика.
— Привет, — произнёс новый ёжик.
Однако бешеный ёжик его не слышал и продолжал шустро перебирать лапками, тихо фырча. Новый ёжик догнал его и снова сказал:
— Привет, ты куда?
Бешеный ёжик остановился и задумался. Это был сложный вопрос, и ёжик не был готов ответить на него осмысленно.
— Не знаю, — честно сказал он.
— А откуда?
— Не знаю.
— Да что с тобой! — Изумился новый ёжик. — Бежишь, сломя голову, не зная куда, как бешеный.
И тут, наконец, в глазах ёжика появилась искра мысли. Он насупился, чтобы не заплакать, и сказал:
— Я не бешеный, я заблудился.
— Всего-то, — ответил новый ёжик. — Пойдём к нам, у нас — хорошо.
И два ёжика пошли вместе. Но это уже совсем другая история.