«Вечёрка» уже писала о премьере ТЮЗа «Ж.Б.». Этот необычный для Волгограда спектакль поставила питерский режиссёр Ирина Зубжицкая. Я беседую с Ириной на следующий после премьерного показа день, она курит одну за другой сигареты, пьёт растворимый кофе и непрестанно кашляет — у Ирины хронический бронхит, открывшийся в Волгограде. Тем не менее, это никак не влияет на степень бодрости моей собеседницы — она так и брызжет энергией, очень живо, смешно и в лицах отвечая на мои вопросы, отчего два часа интервью пролетают незаметно.
— Ирина, как на вас вышел волгоградский ТЮЗ?
- На фестивале в Челябинске «Камерата-2004» тюзовцы увидели мой спектакль «Что случилось в зоопарке?» и пригласили меня на постановку.
— Вам сразу предложили ставить Островского?
— Выбор был между «Женитьбой Бальзаминова» и «Простой историей». Так получилось, что я выбрала Островского.
— Почему назвали спектакль «Ж.Б.», ведь у Островского ещё есть совместная пьеса «Женитьба Белугина»?
— Пьеса «Женитьба Бальзаминова» всем хорошо известна, а что такое «Ж.Б.» — не каждый поймёт и захочет узнать. К тому же возникает множество весёлых расшифровок типа «Железная бабка»…
— … или «Железобетон». А как относитесь к осовремениванию пьес?
— У нас же постмодернистское сознание, можно брать классическую пьесу и на эту тему сделать собственное высказывание — если есть, что сказать. Хотя лично мне нравится тот же «Кошкин дом» в классическом варианте, а не про фашистов и новых русских. Хотелось, чтобы там были котята, я не люблю агрессивный концептуализм. Зачем тогда брать известную пьесу? Напиши свою. Ведь прелесть классического произведения в чём? Давным-давно Аристофан написал свою пьесу, а она до сих пор звучит современно.
— Как актёры ТЮЗа восприняли работу в необычной для них постановке?
— Сочинять с этими артистами мне было легко. Например, Андрей Селиверстов. Никакого другого Бальзаминова в спектакле уже быть не может, соответственно и мама со свахой именно такие, какими их представляют Светлана Жданова и Юлия Костылева. Другого состава я не вижу.
— А если вдруг кто-то выпадет из состава?
— Нужно будет делать ввод, но понимаете… Можно музыкальное произведение исполнить на разных инструментах, но написано-то оно для определённого музыкального инструмента!
— Персонаж Валерия Краснова (Чебаков и чёрт. — Прим. авт.) изначально планировался таким демоническим?
— Во-первых, этого персонажа зовут Лукьян Лукьяныч, а сваха говорит: «Где тебя луканька носит?» Странно не сопоставить. Во-вторых, Чебаков действительно провоцирует Бальзаминова на совершение несвойственных тому поступков. В пьесе Чебаков — персонаж пунктирный. А раз уж родилась мысль сделать его чёртом, то надо было развивать его линию и включать в те сцены, где его по пьесе нет. Не знаю, может быть, если бы роль Чебакова исполнял не Валерий Краснов, а кто-то другой, глядишь, и не было бы этого демонизма. А тут артист откликнулся на эту идею.
— На премьере чувствовалось, что артисты на сцене чувствуют себя немного не в своей тарелке.
— Не в своей, конечно. Должно пройти время, прежде чем они поймут, как зал смотрит, перестанут стараться (они как честные артисты давай стараться, а со страху, от переживаний фигачат по-полной в местах, где можно было так сильно не затрачиваться, и оно бы легче прошло). Я так увидела премьеру. Артисты и на сдаче сильно волновались, но там как-то всё было полегче. Ведь только на зрителе понятно, то они делали на репетициях или не то. Если артист спокоен перед премьерой, это странно. А если что-то не так, это вина не артистов — они хотят как лучше, а режиссёра, в данном случае моя. Значит, что-то я им не додала.
— А вы с актёрами каждую мизансцену прорабатывали или у них была возможность импровизировать? Например, Валерий Краснов всё время с хитрым видом теребил бородку.
— Актёры ТЮЗа очень послушные, теперь им нужно освободиться от этого, как мне кажется. Конечно, есть мизансцены, которые нарушать не нужно, а есть эпизоды, в которых не важно, кто где сидит, и артист должен найти своё место. А что с Красновым?
— Мне показалось, что его игра с бородкой под конец уже была навязчивой.
— Я видела, как он это делал два раза.
— На самом деле больше.
— Шелудивый чёрт. Вообще, спектакль записывался на видео, и каждый артист должен эту запись посмотреть, чтобы увидеть себя со стороны. Я уже сейчас вижу, что было бы хорошо изменить в «Ж. Б.».
— Что?
— Сократить его нужно. Первый разговор Матрёны с Бальзаминовой можно было легко поджать. И чуть-чуть подсократить роль Миши (Бальзаминова. — Прим. авт.) — Андрей Селиверстов и так тянет весь спектакль. Потому что артист честный, и каждую репетицию играет как премьеру. Андрей всё может делать очень тонко, его Бальзаминов такой смешной чудак, даже дурной немножко. Неадекватный в хорошем смысле слова. И я за него спокойна, самое главное, чтобы он сам на себя не злился, когда у него что-то не получилось на сцене, иначе не хватает лёгкости.
— Перед спектаклем вы говорили, что хотите попасть в сны. Попали?
— Я хотела попасть в фантасмагорию. Другое дело, что можно было усилить элемент фантасмагоричности, с переходами в жанрах.
— У вас и так есть очень любопытные переходы, та же имитация дозвукового кино. Кстати, а почему не сделали эту сцену целиком чёрно-белой, как в кино?
— Эта сцена придумывалась на ходу, когда костюмы уже были сшиты. Надо было тогда пошить новые костюмы, а тут в Волгограде какая система? Сумма на спектакль закладывается заранее, а казначейство ещё решает, давать её или не давать. Тут даже с лампами проблемы возникли. Заказали 80 ламп, которых должно было хватить на нормальную работу, но кабели старые, напряжение в сети всё время скачет, и летят все лампы. Нужны новые, а в казначействе: «Мы вам уже дали деньги». То же и с костюмами. Придумал их художник, пошли за тканями, а их нет в продаже нигде. Пришлось искать более дешёвый и здесь продающийся аналог. Но у него цвет не тот. Но несмотря на все эти проблемы, работать в ТЮЗе было хорошо. Меня очень сильно поддерживал директор, ведь он сам режиссёр. Он конечно ругался, но не сильно, и в процесс не вмешивался.
— БГ любимый исполнитель?
— Нет, я люблю «Вопли Видоплясова». Я долго думала, какая музыка должна звучать в «Ж.Б.». «Моя смерть едет в чёрной машине» Гребенщикова — это моя ирония как режиссёра спектакля. Мне очень нравится эта песня, к тому же там как раз есть нужны проигрыши а-ля рюс.
— А чья идея была сделать Белотелову гигантом?
— Художника Натальи Беловой, которая решила, что вдова должна быть огромной. А Лариса Набойченко ещё и сама сочинила новый куплет к песне. Хотя, на мой взгляд, спектаклю всё равно не хватает абсурда.
— В «Ж.Б.» меня покоробила одна сцена: когда Бальзаминов приходит к Пеженовым и «зажигается» с Раисой, буквально имитируя занятие сексом. Это к чему было? В зале это вызвало животный смех.
— А как вот такой Бальзаминов с такой бахнутой Раисой будет себя вести? Они что, разговаривать будут? Ведь это всё с самого начала фантасмагория, шутка. По большому счёту можно сказать, что эта сцена не решена. В пьесе над Бальзаминовым в этой сцене издеваются, а он даже ничего не понимает. У меня это вызывает протест. Бальзаминов разве даун? Он парадоксален, но не дурак.
— Не даун, а шизофреник. У вас вообще героев поражает общая шизофрения.
— Да, нечего было чёрта слушать.
— Вы много поездили по стране, как оцениваете наш ТЮЗ?
— Если бы артистам вашего театра платили хотя бы в два раза больше, они бы не были вынуждены заниматься огородами и прочей чепухой. А атмосфера сейчас в театре очень хорошая, доброжелательная, не тащатся никакие конфликты на сцену. У меня такое ощущение, что некоторое время назад это была очень сильная труппа, а сейчас артисты по непонятной мне причине немного растренированы.
— Так некоторые из них в последнее время либо мало играли, либо вообще не выходили на сцену.
— Вот вам и пожалуйста, артист должен играть, а иначе он теряет форму. К тому же невозможно всё время играть одинаковые детские спектакли — это тоже растренировывает. А артисты в ТЮЗе хорошие, живые, два-три сильных спектакля — и форма должна вернуться.
— Не устали перемещаться из театра в театр? Не хотите где-нибудь осесть?
— Устала, вот как раз есть предложение стать главным режиссёром Ивановского драматического театра, где я тоже только что поставила спектакль. Думаю, согласиться.
— Успехов вам в вашем нелёгком деле. Надеюсь, вы к нам ещё приедете на постановку.
Справка «ВВ»
Ирина Зубжицкая. Театральный режиссёр. Родилась в Санкт-Петербурге. В 1999-м году закончила факультет режиссуры драмы в СПГАТИ (бывший ЛГИТМИК), курс Геннадия Тростянецкого. Дипломный спектакль «Маугли» поставила в Вологодском театре для детей и молодёжи. После окончания СПГАТИ поставила порядка 14 спектаклей в разных городах России. Спектакль по пьесе Э. Олби «Что случилось в зоопарке» (Театр одновременной игры «Zоопарк», Нижний Новгород, 2003 год) выдвигался на соискание «Золотой маски».
Александр Иванов.