Мы продолжаем следить за судьбой актёра Молодёжного театра Михаила Ларина, который второй год работает в Московском драматическом театре под руководством Армена Джигарханяна и потому является нечастым гостем в Волгограде. В один из приездов Михаил дал нашей газете большое и откровенное интервью.
«Работа есть, но почему-то отсутствует»
- Самый первый вопрос. Ты остался в театре Джигарханяна, ведь прошедший год должен был стать для тебя определяющим.
— Остался, но ничего не определилось, новых ролей пока не получил, питаю надежду на «Генриха IV» Шекспира, который будет у нас ставиться осенью. Армен Борисович (ему исполнилось 70 лет, а театру исполняется 10 лет) хочет сам себя поздравить с юбилеем, и театр готовит масштабную премьеру.
— Тебе предложили в постановке роль?
— Да нет, все пробуются на все роли. У меня сейчас вообще непонятные ассоциации по поводу этого всего. Работа в театре вроде есть, но почему-то отсутствует у меня. Может, потому что я никогда ничего не просил. Я просто пытаюсь что-то делать, может, плохо пытаюсь или элементарно не успеваю.
— Кроме трёх эпизодов в «Трёх сёстрах», «Ревизоре» и «Пороховой бочке», так ничего и не появилось?
— Ещё появилась роль в сказке «Про учёного кота», где я играю Первого чёрта — всплывает ТЮЗовское прошлое.
— По главным ролям наверняка скучаешь?
— Конечно. И не из тщеславия, а оттого, что негде развернуться, не над чем поработать.
«Марку Захарову наш театр понравился»
- А как же роль Дона Карлоса в «Дон Жуане», которую тебе предлагали?
— Не получилось. Странная история: было распределено четыре Дона Карлоса и только одного выпустили. Но это режиссёру виднее.
— Критики, кстати, неблагосклонно отнеслись к «Дон Жуану» Театра Джигарханяна.
— Мне спектакль очень понравился: хорошая, добротная работа. Самое главное — там присутствует отличный дуэт Дон Жуан-Сганарель, которых играют Станислав Дужников и Алексей Шевченков. Два совершенно потрясающих артиста. А что критики разносили? Кому-то не понравились якобы непристойные позы, кто-то писал, что Шевченков не вкладывается в роль. Но ведь это с надрывом, со струной, вы ещё найдите такое в Москве. Небольшой пример. Спектакль Театра Джигарханяна «Три сестры» единственный изо всей Москвы ездил в Марсель. Так его специально приходил посмотреть Марк Захаров, чтобы узнать, что же это за спектакль, единственный из столицы едущий во Францию.
— И какова была реакция Марка Анатольевича?
— Он сказал очень коротко и понятно две вещи: «Молодые артисты в Москве сейчас так не играют» и «Второй акт очень магнетичный». Вот эти слова и есть лучший ответ критикам. Армен Борисович Джигарханян смотрел три премьерных спектакля «Дон Жуан» (спектакль поставил Владимир Ячменев. — Прим. авт.), сидя на приставном стульчике, — так ему понравилось. Он к критике относится спокойно, чего и нам желает и говорит: «Это у них работа такая — разносить, а вы не обращайте внимания, мы и сами знаем, что нам нужно и важно. Главное — чтобы они нас не убили».
— Критик Ольга Игнатюк в газете «Культура» написала в своей рецензии, что ваш «Дон Жуан» — это пародия на всё что только можно.
— А что в этом плохого?
— Также упрекнула, что в спектакле нет философии пьесы Мольера.
— Меня всегда убивает, когда люди приходят, к примеру, на Гоголя, смотрят его современную интерпретацию, а потом говорят: «Это не Гоголь». Объясните мне, дорогие друзья критики, хоть кто-нибудь доподлинно знает, что такое Гоголь? То же самое с Мольером. Вот как нужно ставить Мольера? Разве драматург написал, что нужно ставить только так, а никак иначе? Нет.
— Так делал Жан Кокто.
— Да, поэтому Кокто так мало и ставится — ведь можно поставить один спектакль, все остальные будут на него похожи из-за требований Кокто ничего не менять в пьесе. А когда автор не запрещает изменений? Тогда каждый режиссёр и актёр видит по-своему, отчего и получаются разные спектакли. Представь, если бы Серов и Джангишерашвили одинаково ставили спектакли — тогда бы одному из них точно бы было не место в Волгограде.
«Состою в воронежской мафии»
- Где-то ещё, кроме театра Джигарханяна, играешь?
— Сейчас пытаемся с моими друзьями и однокашниками сделать что-то своё, у нас там в Москве целая театральная воронежская «мафия» появилась. Мы когда вместе собираемся, то не каждое помещение может нас вместить. И с каждым годом воронежцев становится всё больше, ведь в самом Воронеже театральная ситуация напряжённая, Камерный театр, скажем так, официально распустили.
— И что конкретно планирует ваша «воронежская мафия»?
— Сейчас пытаемся поставить «Безымянную звезду», мой друг Саша Фоменко хочет попробовать себя в режиссуре. Он, кстати, собрал не только воронежцев.
— А Волгоград представляешь только ты?
— Да, волгоградцев в Москве мало, не так много отсюда уезжает актёров. В Москве тяжело в том плане, что приходится расставлять приоритеты: деньги, бизнес, театр. И, к сожалению, чаще, чем хотелось бы, приходится выбирать деньги.
— Это как раз к вопросу, как выживаешь. Ведь если в театре играешь лишь эпизодики, то получаешь мало?
— По московским ценам мне этих денег хватит только на оплату комнаты. Если честно, я даже не знаю, как начисляется моя зарплата — в Москве не принято, когда приходишь устраиваться на работу в театр, спрашивать, сколько будешь получать.
— Тем не менее худрук МХТ имени Чехова Олег Табаков на всю страну говорил, сколько у него получают актёры.
— Да, часто идут такие разговоры: «Табаков даёт квартиры, Табаков платит большие деньги». А кто-нибудь задумывался открыть буклет МХТ и посмотреть на лица актёров, которые у него работают? Практически нет ни одного неизвестного лица. Сейчас уже не факт, что если артист работает в МХТ, то он обязательно очень талантливый — просто хорошо раскрученный. Там даже уже сериальная «прекрасная няня» работает (Анастасия Заворотнюк. — Прим. авт.), Гоша Куценко поигрывает. Так что по-другому Табаков говорить и не может — с его-то спонсорами и ценами на билет (МХТ чуть ли не единственный московский театр, у которого до сих пор стоят фарцовщики).
Что касается меня, то это, наверное, моя беда — деньги сразу вышли на первый план и занимают место в моей жизни чуть больше, чем должны. Вместо того чтобы уделить побольше времени театру, я уделяю много времени другим вещам — тем, которым живут артисты по всей стране. Это детские праздники, корпоративные вечеринки, пытались даже соблазнить вести свадьбу, но я отказался, хотя за роль тамады в Москве очень хорошо платят. Всех денег заработать всё равно невозможно, к тому же свадьбы бывают разные. Ведь может быть так, что молодожёны не любят друг друга, а я парень откровенный, если вдруг это почувствую, то не смогу обманывать людей, у меня всё будет написано на лице, меня ещё побить за это смогут. Что касается праздников, то я уже вышел на иной уровень, когда не надо прыгать за 30-50 долларов, теперь я сам себе продавец, менеджер и артист, иногда даже могу себе позволить не работать, а получить деньги за организацию праздничной программы.
— То есть у тебя удачно складывается карьера менеджера?
— Да, но я хочу постепенно от этого отходить, для этого мы с друзьями и собираемся создавать свой проект. Меня даже упрекали, что я праздникам и работе в агентстве уделяю больше внимания, чем искусству, и поэтому зачем мне театр? Но тут вот какая ситуация получается. Отработал я, допустим, на корпоративной вечеринке крупной фирмы, заказчикам всё очень понравилось, они пригласили меня ещё раз, другой и ещё, а потом уже и я могу прийти к ним с предложением: мол, есть идея такого спектакля, команда актёров, помещение, нет малости — денег, причём не самых больших. И так я могу прийти не по одному адресу, где мы с друзьями честно говорим, что мы молодые сумасшедшие артисты, желающие сделать что-то своё. Пока не добились реального результата, но есть уже пара зацепок. А за баблом я уже набегался за год — всё, больше не могу.
«Не хочу, чтобы меня обсуждали дети»
- С телевидением не срослось? Ты же говорил, что ходил на кастинги.
— Ходил. Перед отъездом в Волгоград даже был на кастинге сериала «Не родись красивой», куда позвали в какой-то эпизод. Но игра не стоит свеч. Его создатели даже не заикаются, что делают искусство, они тупо снимают павильонный комедийный сериал для маленьких мальчиков и девочек. Когда я ехал в поезде, то услышал, как четырёхлетний ребёнок пересказывал бабушке, что произошло в последних сериях «Не родись красивой». И мне так стало смешно, потому что в этот день я там должен был сниматься. Представил себе, что и я через пару недель попаду в обсуждение четырёхлетних девочек, и подумал: «Ну и слава богу, что отказался».
— И в то же время в подобных сериалах считают не зазорным сниматься звёзды. В том же чудовищном «Кто в доме хозяин» я недавно видел Геннадия Хазанова.
— Это исключительно ради денег. Люди, которые в этой жизни уже все доказали, звёзды, вряд ли нуждаются в лишнем появлении на экране. Хотя возможны и не денежные варианты. Тому же Хазанову, директору театра, могли предложить некий бартер: он снимается в эпизоде, а его театру делают что-то нужное.
— Ты видел сериал, от съёмок в котором отказался?
— Когда щёлкал по каналам, попадал, но не смотрел. Это один из самых рейтинговых сериалов на ТВ.
— Пиарят мощно, вот и популярный.
— Ну да, искусство пиара вышло на первый план. Иногда мне говорят: «Ну там же снимается такой человек, из вот этого сериала». А я только пожимаю плечами. Хотя сразу видно, какой сериал сделан серьёзно, а какой — ради денег.
«Не факт, что не вернусь в Волгоград»
- В Москве, как я слышал, очень популярен Театр.doc. Ты его видел?
— Боже упаси! Я очень нервный и боюсь за свою психику. Там был уже упомянутый Саша Фоменко, которому стало физически плохо. «Режиссёры» и «актёры» этого театра ходят по подворотням, метро, записывают разговоры с бомжами, алкашами, проститутками, а потом всё это без изменений вываливают на зрителя. Не понимаю. К сожалению, в Москве это сейчас модно, и эта зараза может разрастись. Это как эпидемия, птичий грипп, который нужно травить, а этого, к сожалению, делать никто не собирается.
Кто бы был против, если бы ребята из Театра.doc были бы клубом по интересам, где погружались бы в пучины уличной жизни. Но они же называются театром! Извините. Я по десять раз в день вижу и чувствую запах улицы — это жизнь, с этим можно только смириться. Но когда меня ещё и со сцены тыкают лицом: «Смотри, ты плохо видел этих людей, они ещё говорят, что у них всё болит, у них раны» — и т.п.. Да зачем это нужно? Я и так включаю телевизор и смотрю, например, передачу, в которой рассказывают о том, как в жуткие морозы этой зимы в Москве замерзали бомжи и жильцы им помогали, пускали жить в подъезды. Мне жалко этих людей, мы тоже пустили в наш подъезд бомжа, где он жил в самые жуткие холода. Но всему есть своё место, время и название. Я не уверен, что это нужно показывать в театре, даже, скорее, убеждён, что этого делать не нужно. Иначе плакали наши Гоголь, Мольер, Шекспир…
— Такой вопрос. В театре «Царицынская опера» идут спектакли, поставленные московским режиссёром Михаилом Панджавидзе, в которых используются видеопроекции, в «Русалке» они даже заменяют декорации. Так вот режиссёр утверждает, что ничего подобного нет даже в Москве. Верится в этом с трудом.
— Это в Москве уже просто проскочили. Там есть всё: и видеопроекции, и лазерный свет, и всё, что хочешь. Не уверен, что это особенно нужно. Если бы это было реально помогающее актёру на сцене новшество, как, например, микрофон, оно бы давно прижилось в театре. А если актёр не знает, где точно в компьютерных декорациях что находится, это ему вряд ли помогает. Чем больше артисту на сцене мешают, тем он хуже играет.
— С твоим бешеным графиком сотрудничество с Молодёжным театром пока ограничивается лишь спектаклем «Эти свободные бабочки»?
— Да. Если честно, то меня и не особо зовут. Видимо, на данный момент я пока не нужен.
— Последний вопрос. И всё-таки не жалеешь, что уехал из Волгограда в Москву?
— Нет. Честно.
— Даже с учётом того, что в Театре Джигарханяна пока не особо получается?
— Не жалею. Я умудрился сохранить в Волгограде хорошие отношения и роль в любимом спектакле. Мне не стыдно за то, что я делаю в Москве, так как считаю: для такого маленького срока я сделал достаточно. В конце концов не факт, что я никогда не вернусь, хотя Волгоград и не мой родной город — я всегда с большим удовольствием сюда приезжаю.
Беседовал Александр Иванов.