пообещал на пресс-конференции по поводу открытия первого театрального сезона худрук Волгоградского муниципального молодёжного театра Алексей Серов, удививший всех новой причёской (вернее, полным её отсутствием) и начавший встречу с журналистами, на удивление не жаждавшими задавать вопросы, длинным монологом:
- В августе я собирал коллектив и задал всем такой вопрос: «Когда состоялось открытие Волгоградского молодёжного театра?». Ответов получил множество, кроме правильного — оно ещё не состоялось. Это случится 29 сентября, когда мы торжественно открываемся. Меня добрые люди надоумили, что в театре не празднуют день рождения в тот момент, когда получают документы на регистрацию, а празднуют, когда открывается первый сезон. Мы не знаем, когда был зарегистрирован Московский художественный театр, зато знаем, что он открылся премьерой «Царя Фёдора Иоанновича». Наш коллектив очень молодой, довольно много молодёжи пришло к нам за это лето, и я очень верю, что у них получится, главное, чтобы страсть была. Выпускать мы будем много, потому что волка ноги кормят. Для того чтобы стать полноценным театром, нам нужно иметь в репертуаре порядка 15 спектаклей. Думаю, года три ежедневной работы потребуется нам на то, чтобы встать вровень с другими русскими репертуарными театрами. Мы обживаем своё здание как театр-дом, так как не знаем никакой более хорошей системы развития театра, кроме как этой, выдуманной Константином Сергеевичем (Станиславским. — Прим. авт.), системы. Я уверен, что если мы будем чаще читать Станиславского, мы будем более близки и понятны волгоградцам. Я даже волнуюсь сегодня, а как буду волноваться 29 сентября… Мы самый молодой театральный коллектив России, так как мы ещё не открылись. Надеюсь, лет через 50 мы сможем увидеться и обсудить наш творческий путь более подробно.
Мы открываемся замечательной, безумно поэтичной пьесой Алексея Арбузова «Моё загляденье». Эту пьесу практически не ставили в России, хотя Арбузова ставили у нас и заграницей в какие-то периоды больше, чем Чехова. На одной из встреч, как это было раньше принято, со школьниками, пионеры задали вопрос Арбузову вопрос, суть которого сводилась к тому, какую свою пьесу драматург считает лучшей. Сначала он ответил «Таня», но затем, подумав, добавил: «А скорее, «Моё загляденье». Мы так же пытаемся любить эту пьесу, как любил её Арбузов. Она написана каким-то своеобразным, ни на что не похожим языком. Наверное, мы играемся в постмодернизм. Мы убрали экран и будем давать кинохронику на голой стене — я даже не знаю, как это будет смотреться. Всё впервые. Мы учимся каждый, учились всё лето. Масштабная реконструкция нам только предстоит, а пока зрители будут ходить через кулисы, так как в плане сцена будет с другой стороны.
— Алексей Эдуардович, вы сказали, что к вам пришло много молодёжи. Кто это?
— Я их всех скопом называю студентами, хотя кто-то из них уже закончил наш институт культуры, а кто-то ещё учится. У нас есть небольшая основная труппа, а есть молодняк, который я пытаюсь как-то сплотить, есть даже идея вести их по специальным программам, не исключаю, что буду приглашать молодых режиссёров конкретно на работу с нашими студентами. Наша молодёжь ужасно неопытна, их нельзя сразу назначать на большие роли, с ними нужно работать каждый день, потому что они здорово не доработали в своём учебном заведении. Это как если не прочёл во время учёбы «Войну и мир», то нужно попытаться это сделать во взрослой жизни. Студентов у нас человек 7, попадаются ребята под метр девяносто с чем-то ростом, и я думаю, как мне их размещать на нашей маленькой сцене, слава богу, у нас потолки высокие — 7 метров.
— А молодые режиссёры будут тоже из волгоградского института культуры?
— Нет. Хотя я не знаю, есть ли ещё такой город в России, как Волгоград, где так много режиссёров. Наш институт культуры выпускает по два-три курса режиссёров в год. Одни из них называются режиссёрами народного театра, другие — массовых зрелищ. Я прихожу на репетицию, где сидит семь молодых ребят, и понимаю, что я восьмой режиссёр. Не понимаю только, зачем их столько на один город. Режиссёров должно быть мало, когда их много, то эта профессия дискредитируется. Что касается молодых режиссёров, которых я планирую пригласить, то я веду переговоры с Саратовом и Санкт-Петербургом.
— Спектакль «Моё загляденье» уже пару раз прошёл на сцене в виде закрытой репетиции. Он претерпит изменения?
— Говоря эмоциональным языком, летними закрытыми репетициями я проверил то, что хотел. Я не успел даже отсесть от спектакля: чем ближе к премьере, мне нужно всё дальше и дальше находиться в зале. У нас, как видите, устанавливаются кресла (обновлённые старые — Прим. авт.), так я попросил, чтобы сначала установили последний ряд и я мог репетировать, смотря спектакль немножко со стороны. Повторю любимую фразу о своей профессии: «Режиссёр — это профессиональный зритель». Вот у меня осталось немного времени до премьеры, я отсяду и стану ещё более профессиональным зрителем. А насколько спектакль претерпит изменения, я сам посмотрю 29 сентября — мне тоже интересно.
— Сейчас в театре царит некая разруха. К началу сезона, которое буквально на носу, всё успеете сделать?
— Что наметили, сделаем. Поставим двери, оформим балкон, элегантно закроем витрину, так как актёры проходили через неё у всей Аллеи героев на виду. А газеты будут всегда. Меня даже спросили, где вы достали 2 тысячи штук газеты «Правда» 1966 года. Мы достали всего 2 экземпляра в библиотеке и раскатали их километрами на «Офсете».
— Главной проблемой летних спектаклей было отсутствие вентиляции. Это не грозит зрителям 29 числа?
— Нет, так как городское управление культуры выделило нам немного денег, чтобы мы могли поставить сплит-систему, так как закрытая репетиция стала адским пеклом. Артисты и зрители совершили тогда настоящий подвиг: первые, потому что сыграли как ни в чём не бывало, а вторые, потому что почему-то не ушли в антракте. Мы хотим, чтобы наши зрители смотрели спектакли в комфортных условиях, поэтому и вентиляция будет, и туалеты заработают, и кресла будут нормальными.
— Вы обещаете ставить много. Сколько и что именно?
— В этом театральном сезоне кроме «Моего загляденья» будет ещё 4 премьеры, назвать которые я пока не готов. Вот сейчас скажу, какие пьесы взяты к постановке, а мы начнём репетировать другие, и у всех возникнут вопросы, в том числе и у нашего учредителя (городского управления культуры. — Прим. авт.). В своё время всё станет известно.
— Алексей Эдуардович, театру предстоит капитальная реконструкция в следующем году. Нашлись ли на неё деньги и как вы будете существовать на период крупного ремонта?
— Насчёт денег скажу так: надеюсь, город нам поможет и в следующем году реконструкция осуществится. Её нужно будет делать в период межсезонья, когда мы сможем уехать на гастроли и сходить в отпуск, потому что делать ремонт зимой не видится возможным.
— Молодёжный театр прошёл через трудные испытания. Что-то у вас изменилось?
— Мы попытаемся стать более чуткими к окружающим нас людям, стать мудрее. Я становлюсь не таким задиристым, более деликатным. Если я хочу быть понятым людьми, я должен понимать людей. Я сильно поменялся по отношению к журналистам, потому что мы все стараемся делать свою работу: моё дело репетировать, ваше — писать. Создание ещё одного профессионального театра в Волгограде — это очень важная штука. Все говорили, что такого не может быть. Почему? Может и есть. Мы будем рады увидеть зрителей на спектаклях нашего первого театрального сезона. Приглашаем всех!